Дневник офицера Великой Армии в 1812 году - [37]

И как требовать от солдата, привыкшего обходиться без всяких удобств и считать победу своим провидением, как требовать от него, чтобы он не проматывал безрассудно добычу, которой у него по горло?

Я не могу здесь удержаться, чтобы не изобразить странный вид нашего лагеря в данный момент. Среди обработанных, размокших от дождя полей виднеются не скромные бивачные огни, а настоящие праздничные костры, на которых горят картины и роскошная мебель. Кругом, на изящных стульях, на обитых шелком диванах, сидят покрытые грязью и черные от дыма офицеры и солдаты. По земле, в грязи, разбросаны там и сям кашемировые шали, дорогие сибирские меха, персидская парча; дальше, вокруг кастрюлек, стоят серебряные блюда и чашки.

Большинство солдат, одни для шутки, другие для за шиты от дождя, переменили свою изношенную одежду на найденную в Москве. Один нарядился казаком, другой башкиром, третий китайцем, у того на голове персидский чепец, этот надел женское платье, а товарищ его рядом нарядился попом; в то же время искусные и неумелые руки играют на роялях, флейтах, скрипках, гитарах, производя большей частью самые нестройные звуки. Настоящий карнавал!

24 сентября. Мы жили таким образом пять дней в веселии и изобилии, как вдруг сегодня вечером получили приказ вернуться в Москву вместе с дивизией Пино и разместиться в еще уцелевших домах предместья.

Сильный дождь, идущий несколько дней, ярость ветра и пожара.

За последние дни было только несколько отдельных и незначительных пожаров.

Москва, 25 сентября. Москва, действительно, вся сожжена. Девяти десятых огромной столицы не существует. Говорят, что дворец Ростопчина охраняется, но что теперь император отдал приказ разрушить его[16].  Защищенный стенами Кремль остался невредим также благодаря особой предосторожности; туда впускались только военные. Что касается складов всякого рода, наполненных с таким трудом приношениями горожан, то они все уничтожены. Уничтожены и только что возникшие мануфактуры, например, суконная, основанная в 1809 г. знаменитым механиком Кестером.

Итак, мы среди дымящихся обломков, грозящих падением стен и наполовину уничтоженных деревьев. Многочисленные столбы с надписями издали кажутся одинокими колоннами или памятниками на обширном кладбище. Смрад подымается от этой груды пепла и пропитывает нашу одежду.

Москва, 26–29 сентября. Император возвратился в Кремль, как только затих пожар, и теперь занимается главным образом больницами; он отдал приказы, чтобы всем несчастным предоставлены были жилища и пропитание. Он отправился затем в Воспитательный дом, уцелевший от пожара. Там он был принят генералом Тутолминым, директором этого благотворительного учреждения и, может быть, единственным русским чиновником, оставшимся в Москве. Император дал здесь доказательства своего человеколюбия и благородства чувств.

Мы располагаем несколькими помещениями для раненых и больных, которые тащились за армией. Маршал Мортье, назначенный генерал-губернатором, и генерал Мило, комендант, стараются устроить муниципалитет и полицию, чтобы восстановить порядок и получить возможность добывать продовольствие. Город разделен на 20 кварталов; для каждого назначен особый начальник.

Но как сделать все это быстро среди такого хаоса? Пятьдесят тысяч рублей медной монетой переданы в распоряжение муниципальных старшин, чтобы ускорить выдачу пособий бедным. Однако переноска такой тяжести оказывается очень затруднительной, и это лишает возможности осуществить на деле благородный приказ императора.

Что же происходит за это время в русской армии? Ходят самые разнообразные слухи. Мюрат и Бессьер отправлены на ее розыски.

Приказ быть готовыми к выступлению 28-го вызвал всеобщую радость. Но непрерывный ряд получаемых инструкций, по-видимому, указывает на намерение императора провести зиму здесь или в окрестностях. Недолог был восторг, вызванный мыслью об отбытии; но удивительна стойкость солдат; она помогает им перенести все затруднения. Корпусные командиры получили приказ позаботиться о способах запастись провиантом на шесть месяцев. Интендантская часть армии передана в заведование графа Дюма. Он очень способный офицер, но, к сожалению, окружен помощниками, которые получили места по протекции и в государственной службе видят только удобный способ маскировать свою праздность.

Вот результаты наших первых справок: вино, ликеры, сахар, кофе, сухари и т.п. в изобилии. Большие сады, огороды в состоянии доставлять зелень нам и траву для скота. Имеется и кожа, чтобы сшить новую обувь, и сукно, чтобы дать людям новую одежду.

Можно также пользоваться овчинами, которые здесь в большом ходу; они довольно хорошего качества, и русские одеваются в них в течение зимы. Таким образом, мы не умрем от голода, как можно было одно время этого бояться; мы, можно сказать, плаваем в изобилии и обязаны этим не администрации, а случайным результатам наших открытий. Приказы о выходе из Москвы были даны сначала на 22-е, потом на 28 сентября, но затем отменялись. А пока мы каждый день отходим на расстояние приблизительно от 10–12 миль от города, отрядами, составленными из разных частей армии, чтобы раздобыть съестных припасов и фуража.