Дневник обезьянки (1957-1982) - [19]

Среда

Проклятый диктант! Учительница застала нас врасплох, заставив писать глаголы. И подсмотреть негде.

Днем ходили в Зал для игры в мяч смотреть французских импрессионистов. Я в восторге. Особенно от танцовщицы Де-га – она ничего не делает, просто поднимает голову (кстати, на лицо она довольно-таки страшненькая), но с какой грацией! И эта прозрачная пачка на загорелом теле! Больше всего мне нравятся танцовщицы Дега, которые завязывают пуанты. Еще мне нравятся краски у Гогена, но большинство его персонажей ужасно уродливы. Мне нравится бедняга Тулуз-Лотрек, в его живописи столько печали. В его картинах видна вся вульгарная сущность людей, понапрасну растрачивающих свою жизнь. Мне нравится Ренуар, но только не его толстые красные ню – не женщины, а какие-то бочки!

Четверг

За мной зашел Бертран и повез меня в Версаль. Он сидел за рулем. Мы обсуждали любовные приключения до свадьбы. Мне кажется, что он говорит разумные вещи, и я думаю, что он прав. Возле самого входа мы видели следы аварии – кровь на асфальте. Бедняга Б. попытался убедить меня, что это масло, но масло не бывает такого красного цвета. Версаль – это самое красивое место в мире: весь этот зеленый парк, и белые ступени, и неожиданные руины, и озера. Дорогому Шарлю, в смысле генералу де Голлю, следовало бы перенести свою резиденцию сюда.

Сегодня вечером ходили смотреть «Самый длинный день». О господи, это и правда длинно!

Купила себе бюстгальтер в «Эно» – там даже в 9 вечера было открыто! Сунула себе в карман и весь сеанс боялась, что он у меня выпадет. Там же, в кино, его примерила. Странный фасон, весь в каких-то буграх.

Пятница

Вернулась обедать и обнаружила перед нашим домом огромную очередь. Мы знали, что там живет Эдит Пиаф, и решили, что это как-то связано с ней. Все посмеялись, довольно зло, над этими чудаками, но я подумала, что это здорово. К нам подошел фотограф и сказал: «No cheese». Я ответила: «No cheese, у меня нет никакого сыра». Он еле сдержал смех, а второй фотограф шепнул нам: «Тсс!» Мы немного удивились и вошли в лифт. Чуть позже кто-то сказал нам, что Эдит Пиаф умерла. Это было ужасно. А мы еще смеялись! Мы почувствовали себя полными ничтожествами. После обеда толпа стала еще гуще.

Ходили в Лувр на выставку Делакруа. Очень красиво, но слишком много секса.

Суббота

Перед домом собралась огромная толпа. Вокруг полно полицейских. Днем, когда я выходила из дома, какая-то идиотка крикнула: «Франсуаза Арди!» Это одна из самых популярных французских певиц[60]. Кажется, я немного на нее похожа, и, поскольку я выходила из подъезда Эдит Пиаф, все решили, что я точно кинозвезда. К ней пришли ее друзья – Ив Монтан и Б. Б. Поначалу это было даже забавно, но очень скоро обернулось настоящим кошмаром – журналисты и какие-то типы с фотокамерами обступили меня: «Вы Франсуаза Арди?» И не желали верить, что это не она!

Воскресенье

Мы прибились к церкви при британском посольстве. Служба была очень красивая, и проповедь хорошая, но сколько же там собралось снобов и девиц на выданье! Миллионы! А мужчин я насчитала всего троих. От чая у викария мы отвертелись, потихоньку удрав.

На обратном пути нам встретилась многотысячная толпа, выстроившаяся в очередь. Тело Эдит Пиаф выставили на всеобщее обозрение. Ну не ужас? Я с трудом пробилась через толпу – меня не хотели пропускать, думали, что я норовлю пролезть без очереди, чтобы посмотреть на труп. В нескольких метрах от подъезда меня схватил за рукав полицейский.

«Я здесь живу!» – крикнула я, сама не своя от изумления.

«НЕТ! – отрезал он и добавил: – Убирайтесь отсюда!»

Я достала свое удостоверение личности и сунула ему под нос. Он дико обозлился, но пропустил меня.

Зеваки, привлеченные видом смерти, заходили через черную лестницу, а выходили через парадную. Насколько я поняла из их разговоров, все, что они увидели, – это что она старая и невзрачная, а нос у нее уже начал разлагаться…

Понедельник

Ходили в Лувр смотреть греческие и римские статуи. Очень красиво! Но одна из тех, которые понравились мне больше всего, оказалась копией!

Сегодня утром похоронили Эдит Пиаф. Мы видели возле подъезда гору цветов и венков. Дверь завесили черной тканью. К вечеру на улице осталось всего несколько зевак и двое полицейских.

Вторник

На площади Холма собираются лучшие художники. Двое из них увязались за мной. Хотела бы я жить на Монмартре! Один чрезвычайно приятный мужчина предложил написать мой портрет. Я бы согласилась, но у меня совсем не было времени, к тому же я не знала, это бесплатно или нет.

Кстати, я получила два чудесных письма от Саймона. И – хочешь верь, хочешь нет, – но этот прекрасный писатель, Робер, ответил на мое письмо и прислал мне свою книгу «Дневник человеческого существа». Я не понимаю в ней ни слова, но очень рада, что она у меня есть. Возможно, в один прекрасный день я смогу ее прочитать.

A star fell from the sky last night. Звезда упал из неба один ночь назад[61].

1964

В 17:30 я приехала на вокзал Ватерлоо. Странно было вернуться в Лондон с его серыми зданиями и солидными кирпичными домами. В своей школьной форме я чувствовала себя маленькой и ничего собой не представляющей. Мне хотелось как можно скорее попасть домой и переодеться. В Челси я взяла такси. Кингс-Роуд нисколько не изменилась. Когда я увидела старую ратушу Челси и бассейн справа от нее, меня охватило чувство, что я дома. «Поезжайте вниз по улице, а потом сверните направо». Вот наконец и наш дом. Мне открыла Эльда. Она меня расцеловала.