Дневник некого орка - [11]

В зале Большой Босс ностальгически вздыхал и говорил, что частности, конечно, подкачали, но сам дух, атмосфера Валинора того времени переданы удивительно хорошо. Расцветший Саурон дал сигнал к началу второго акта.

Горы, окружающие Валинор, изображали поставленные друг на друга табуретки. Босс-Рищак у их подножия уламывал Пузо-Унголиант. Пузо долго отнекивался, но, наконец, согласился. Он подсадил напарника на ближайшую вершину и феноменальный поход начался.

Феноменальным он был потому, что Рищак явно еще не отошел от потасовки с пьяными валар и каждый шаг давался ему с трудом. В итоге он уронил Унголиант в первую же попавшуюся пропасть, да еще и обрушил на нее парочку утесов. Ругань Унголиант явно вызвала у сидевшего в зале Большого Босса приятные воспоминания — он ткнул Саурона под ребра и расплылся в улыбке.

Hа сцене же Рищак-Босс извлек, наконец, Унголиант из завала, прошипел ей-ему «Поошторожнее» и полез дальше. Штурмуя следующий пик он свалился уже сам, а на него шмякнулся не удержавшийся на расползшихся табуретках Пузо. Hа этот раз и выбирались и ругались они дольше.

По сценарию Босс должен был, поднявшись на высшую точку горного массива вглядеться вдаль, простереть руку и торжественно заявить: «Валинор! Я спасу тебя, хоть ты и недостоин моей помощи!» Рищак очень старался. Ему помогло то, что после предыдущего табуреткотрясения вершина стала вдвое ниже. После долгого пыхтения, сопения и кряхтения, отдавив Пузу уши и нос, Босс взгромоздился на нее и попытался выпрямиться и простереть руки. Это удалось ему лишь частично — его правая нога тряслась, его ломало и крючило от пережитого. Hо он честно начал: «Валинор! Я шпашу те…» — остаток речи потонул в громком треске и крике не удержавшей пирамиду Унголиант. Правда Боссу впервые за этот вечер повезло — он свалился на шею Пузу и, таким образом, вступил в Валинор на коне.

В зале обидевшийся Большой Босс толковал Саурону, что хотя Унголиант и была первостатейной сволочью, но он с ней всегда обходился по джентельменски и верхом не ездил. Саурон вывернулся, сказав, что такая аллегория показывает полное моральное превосходства Босса и его правого дела, над Унголиант и ее левым делом.

Третий акт начался спокойно. Оргия валар проходила вяло — в кружки им, памятуя печальный опыт первого акта, налили простой воды. Деревья скромненько стояли в сторонке и особо не рыпались.

Потом идиллия была в прямом смысле этого слова взорвана нашим пиротехником. Со стороны предполагавшихся гор раздался грохот, повалил дым и под Тулкасом загорелась табуретка. По идее взрыв должен был знаменовать появление Большого Босса, но тот задерживался. Впрочем внимание зрителей было полностью поглощено акробатическими этюдами Тулкаса, который пытался сбить пламя с вспыхнувших штанов. Он катался по сцене, подпрыгивал на пятой точке, громко вопил, сучил ногами и обхлопывал их ладонями. Остальные валар кто покатывался со смеху, кто пытался загасить штаны пресным здравуром. Так как Тулкас двигался прытко, то и попасть в него было сложно — скоро все валар в разной степени были мокрыми и грязными. Оргия удалась на славу.

Во всей этой кутерьме никто не заметил появления на сцене Большого Босса но это, наверное, и к лучшему. Взрыв произошел прямо под ним, так что одежда его представляла собой живописные лохмотья. Из ушей валил дым, а к выбитым зубам добавился прикушенный их остатками язык, так что он окончательно онемел и мог только размахивать руками и тихонько подвывать.

Пузу-Унголиант повезло больше, так что он выступал толмачом.

«Я пришел выполнить свой долг!» — возгласил он.

Валар, занятые тушением Тулкаса, не обратили на него никакого внимания. Решив, что это к лучшему, Рищак-Босс решительно подошел к Лаурелину и ткнул в него копьем. Лаурелин завопил от боли, но, получив по башке табуреткой от Пуза, мешком осел на землю. Половина дела была сделана.

Тельперион, видя что сделали с его корешем, нарезался в бега. Рищак потрясая копьем и воинственно подвывая, ринулся за ним вдогонку. Пузу же по сценарию надо было выпить сок первого дерева, чем он и занялся. Валар прекратили свои разборки и с интересом наблюдали за развитием событий.

Натерпевшемуся за два предыдущих акта Боссу было явно не догнать прыткого Тельпериона, но в дело решительно вступил Уртханг. Последовала серия эффектных взрывов. Валар разметало по всему Валинору. Тельперион упал как подрубленный, но Боссу тоже досталось и он свалился буквально в шаге от цели. Зато Лаурелин наоборот ожил и, рассвирипев, начал дубасить не ожидавшего такой импровизации Пузо-Унголиант.

За взрывами последовали клубы дыма, за несколько секунд полностью затопившие сцену. Впрочем, схлынул дым быстро. Перед зрителями возникла идиллическая картина — валар делали искусственное дыхание Тельпериону, помирившиеся Лаурелин и Унголиант реанимировали Босса. Впрочем, артисты быстро обнаружили, что ясность восстановилась и вернулись к прежней диспозиции — правое дерево рухнуло на землю, валар попрятались, а Босс, опираясь на копье и надсадно кашляя, побрел к древу левому. То, видя его состояние, пошло ему навстречу. Босс слабо махнул в его сторону копьем, Тельперион, громко закричав зачем-то «Горе мне!» упал и на него тут же набросился Пузо. Настал миг моего выхода.