Дневник maccolit'a. Онлайн-дневники 2001–2012 гг. - [5]

Почему у сетевой литературы нет среды, кроме самих авторов?

Возможно, я задаю наивные вопросы. Но до тех пор, пока писатели не станут голосом этой молодой интеллектуальной толпы, ничего не случится. А хотелось бы. Потому что неужели не надоело обсасывать Пелевина, Пригова и Сорокина, когда рядом погибают в безвестности известные весьма узкому кругу Горчев, Фцук, О'Санчес, Цунский и добрый десяток поэтов, которые заткнут за пояс любого офлайнового стихотворца?

Срочно нужен читатель! Срочно нужен критик! Писатели у нас уже есть.

Володин 17 декабря

Умер Александр Моисеевич Володин.

Один из самых человечных писателей нашего времени.

Про него всегда и все говорили: какой милый и прекрасный человек. И несмотря на то что он был действительно большим писателем, человеческое в нем перевешивало. Редко про кого из литераторов так единодушно судят.

Мне посчастливилось с ним познакомиться лет тридцать назад в журнале «Аврора». Был какой-то редакционный вечерний междусобойчик, куда оказались втянутыми все находившиеся в редакции люди. Выпивали в кабинете главного. Я оказался рядом с незнакомым седым и хрупким человеком. Мы с ним чокались, улыбаясь, потом я спросил, как его зовут. Он ответил: Володин.

Ну, конечно, я тогда уже прекрасно знал, кто такой Володин.

Уже тогда он казался мне старым человеком, а было ему немного за пятьдесят.

Это было зимой. Мы вышли из «Авроры» вместе, и я сказал, что провожу его до дома. Так под ручку и пошли, потому что держась друг за друга нам было легче идти.

В троллейбусе нам встретились какие-то люди – парень и девушка. Они усиленно кланялись Володину, и он им тоже. Я подумал, что это его знакомые.

Вышли из троллейбуса уже вчетвером, вошли в подъезд. Володин стал проявлять признаки беспокойства. Дошли до его дверей, и тут Александр Моисеевич, страшно смущаясь, как-то выдавил из себя: а вы, собственно, к кому? Кто вы, собственно?

Они тоже смутились и сказали, что просто вот хотели выразить ему свою любовь. И раскланявшись, удалились.

Мы вошли в квартиру на Большой Пушкарской, в одной из комнат которой стоял пинг-понговый стол. В квартире никого не было.

– Сейчас мы будем играть в пинг-понг, – объявил Володин.

И мы действительно взяли в руки ракетки и стали играть. То есть стали подавать по очереди, потому что никто из нас не мог попасть по шарику после подачи. Тем не менее это нам очень нравилось, и мы смеялись.

Потом Володин сказал:

– Саша, вот в том шкафчике есть бутылка портвейна. Но его от меня запирает жена. Вы не смогли бы его открыть?

Я сказал, что нет ничего проще, – и открыл. Кажется, он не был даже заперт, потому что далось мне это чрезвычайно легко.

– Саша, вы гений! – провозгласил Володин, и мы стали пить портвейн, закусывая найденными в холодильнике котлетами.

Потом мы много раз встречались в разных местах: в Репино, в Союзе писателей, а последний раз на 80-летнем юбилее Александра Моисеевича. И каждый раз, встречаясь, он спрашивал:

– Помнишь, как мы играли в пинг-понг?

Я-то не забыл.

Удивительно, что он это помнил.

Мир его праху.

Самый тупой Новый год December 24th

Это был новый 1960-й.

Мне вот-вот должно было исполниться 19 лет.

Я тогда учился в МАИ на радиотехническом, на 2-м курсе.

Не пил вообще ничего, потому что был Большой Спортсмен. То есть не очень большой. В масштабах института.

Девушки, как ни странно, тогда у меня не было. Я вообще тогда девственником был. Такие времена, френды…

Но и девушки платонической тоже не наблюдалось, поскольку та, которую я избрал, предпочла другого. Что тоже странно, признаюсь.

И был у меня друг Валерка, у которого, напротив, девушка имелась. Кажется, тоже платонически. Валерка позвал меня в какую-то компанию к этой девушке, а перед самым Новым годом, ну так часа за 4, девушка его обломала. Поссорились навеки.

И мы остались вдвоем в пустой трехкомнатной квартире моего отца, который в то время служил на Дальнем Востоке, а квартира бронировалась типа, поскольку он был Большой Начальник. Квартира была на Новопесчаной улице, близ метро «Сокол».

Тогда мы героически купили бутылку грузинского коньяка «три звездочки» и один лимон.

Мы решили упиться. Больше у нас не было ничего. Это не гипербола.

И, надо сказать, нам блестяще удалось упиться в полный хлам. Бутылка коньяка с лимоном вырубила нас обоих напрочь, так что я еще лет пять после того не мог даже смотреть на коньяк. Потом привык понемногу.

Так начались шестидесятые.

Свежая мысль 27 декабря

Новый год практически неизбежен.

Еще вчера казалось, что можно как-то его обмануть, избежать всех этих церемоний и глупостей, пожеланий счастья, подарков и шампанского на морозе. Нет, не удастся. Значит, надо морально готовиться.

Итоги уходящего года.

Трудно было очень. Долги увеличились, за что особое спасибо покемонам.

Издали кучу текстов.

ЖЖ занял ведущее место среди интернет-игрушек.

Блин! За год так и не удосужился оформить пенсию. Потерял кучу денег – баксов 300, не меньше.:)

Хотя собес посетил один раз. Мне там резко не понравилось. Там сидят какие-то совершенно старые люди. В ужасе бежал.

Вымащиваю благими намерениями дорогу в новый год 27 декабря