Дневник кузнечика Кузи - [3]
Подлетела Колибри и чмокнула меня в темечко.
— Ура! Мы спасены! — запищала она. — Нет больше в джунглях этой ужасной Окулярии!
И все звери и птицы услыхали тонкий голосок Колибри. Прибежали обезьяны и пантеры, притопали зебры и антилопы. И сразу стало в джунглях шумно и весело.
— Вот кто прогнал Окулярию! — прощебетала Колибри, указывая крылышком на меня. — Его зовут Кузя. Он — кузнечик.
— Тррребуй любую нагррраду! — рявкнул тигрёнок Полосатик.
— Хочу домой, — сказал я. — А больше мне ничего не надо.
— Может, ты с нами останешься? — спросила Колибри. — Разве у нас плохо?
— У вас хорошо. Даже замечательно. Но дома, на родине, всегда лучше!
— А где находится твой дом? — поинтересовался Полосатик.
— На Васильковом лугу, возле станции «Одуванчики».
— У меня есть геогр-р-рафическая кар-р-рта! — неожиданно вспомнил попугай Эйты.
— Где же она? — раздался дружный хор голосов.
— Сейчас пр-р-ринесу!
Когда попугай Эйты принёс в клюве карту, мы разложили её на траве и стали все вместе искать станцию «Одуванчики». На карте было столько разных названий, что просто глаза разбегались. Наконец тигрёнок Полосатик торжественно объявил:
— Порррядок! Вот она, твоя станция…
И он показал лапой на крохотную точку, возле которой красовалось такое дорогое моему сердцу слово — Одуванчики.
— Погодите, погодите! — оживился молчавший до этой поры слонёнок Лус. — В этом же направлении завтра отбывает мой двоюродный брат Бимба.
— На самолёте? — спросил тигрёнок Полосатик.
— Что ты! В двери самолёта он только голову просунуть может. А всё остальное не проходит. Поэтому Бимба только на кораблях путешествует…
А попугай Эйты гордо пояснил мне:
— Бимба работает в цирке. Он — всемирно известный артист.
— Нужно попросить Бимбу, чтобы он захватил с собой нашего доброго спасителя Кузю! — забеспокоилась Колибри.
— Я сегодня же с ним переговорю, — сказал слонёнок Лус. — Думаю, что брат согласится. Он у нас покладистый.
А дальше было так, как предполагал слонёнок. Его брат оказался очень симпатичным слоном и с удовольствием пригласил меня в свою каюту, честно предупредив при этом, что немного храпит по ночам. Но это не имело никакого значения. Главное, я возвращаюсь домой!
Утром пришли на пристань, чтобы проститься со мной, тигрёнок Полосатик, слонёнок Лус, а ещё — пять носорогов и три льва. Честное слово!
И конечно, прилетела птичка Колибри вместе с попугаем Эйты.
Я им сказал:
— До свидания, друзья!
И они мне сказали:
— До свидания, Кузя! Пиши нам письма!
Я крикнул, что обязательно напишу. Но мои слова заглушила пароходная труба:
— У-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!!
Корма стала быстро-быстро удаляться от берега. Я ещё видел моих друзей, но они меня уже различить не могли, хотя я на цыпочки вставал и вовсю шевелил усами. Вот когда я в первый раз пожалел, что вырос таким маленьким!
Приключение № 4
Мы плыли по Слонтлантическому океану. За стёклами иллюминаторов (это окошки такие круглые!) плескались волны. Слон Бимба угощал меня печеньем и лимонадом и заводил на магнитофоне весёлую песенку с такими словами:
Нам обоим эта песенка нравилась, потому что в ней и про слона, и про кузнечика сказано.
После завтрака мы с Бимбой обычно играли в «крестики-нолики», а перед ужином — в шашки.
Всё шло хорошо. Но однажды… Даже сейчас, когда я пишу эти строки, у меня дрожат коленки при одном воспоминании о том, что случилось тогда.
Я вышел на верхнюю палубу подышать свежим морским воздухом. Потом долго искал свою каюту. Вернее, нашу со слоном Бимбой каюту. И почему-то попал на камбуз.
Камбузом на пароходе кухня называется. И повар на камбузе не повар, а кок. На нашем камбузе коком был шимпанзе Замри. Его так назвали потому, что он обожал с детства игру «замри-отомри».
Так вот. Зашёл я на камбуз. И хотел прыгнуть на стул. Но не рассчитал немного и попал прямо в торт, который на столе стоял. Но это бы ещё полбеды. Хуже было то, что я сделанную из крема розу сломал. Красивую такую красную розу. Над нею кок Замри, наверно, полдня колдовал, не меньше. Что тут началось!
— Это ты мой торт испортил? — возмутился шимпанзе Замри. И давай за мной гоняться. Бежит и кричит на всю палубу: — Я старался, старался, а ты вон как! Мокрого места от тебя не оставлю!
Он за мной, я — от него.
Я от него, он — за мной.
Вот уже кок этот в белом своём колпаке совсем близко.
Ещё одна секундочка — и… И тут я нахально так ему кричу:
— Замри!
Шимпанзе и замер по привычке. Остановился как вкопанный. А я тем временем за угол юркнул. Заметил маленькую щёлочку под дверью и шмыгнул в неё. Опомнился Замри, но уже поздно было. Когда он мимо двери промчался как угорелый, я перевёл дух и услыхал какие-то непонятные звуки:
— Ту-ту, ту-ту-ту! ту-ту, ту-ту-ту!
Оказывается, я в радиорубку заскочил. Сидит себе дятел-радист в наушниках и что-то выстукивает на телеграфном аппарате:
— Точка-тире, точка, точка-тире, две точки, два тире, точка…
Вот так: .–..–..–––...––..–..–....––––.–.–..––....––...
А они, эти точки и тире, по антенне поднимаются и улетают куда-то. И захотелось мне верхом на каком-нибудь тире прокатиться. Но такое только в сказках возможно!
