Дневник Кати Громовой - [48]

С марта Мамонт приезжал в Пригорск пять или шесть раз. Сначала часто, потом всё реже. Каждый раз всего на пару дней, проверить, как идут дела. Он очень строго следит за дисциплиной среди мамонтов. Им нельзя не выполнять приказов своих бригадиров, драться между собой, баловаться наркотой, наезжать без приказа на тех, кто не входит в число мамонтов. Пить можно, но в меру: если пьяный мамонт начнёт буянить, его за такое могут и пристрелить. Как говорит Рома, в декабре-январе, когда они только создавали своё «братство», было много всяких случаев, но Мамонт и Мелепин действовали жёстко, просто убивая тех, кто не слушался. Тела вывешивали перед штабом в Иркутске, чтобы все могли их видеть — они там десятками висели. Сейчас, конечно, всё убрали, потому что мамонты стали более дисциплинированными. Единственный случай, когда Мамонт простил своим бойцам «вольности» — как раз захват Пригорска. Рома считает, что он тогда был слишком потрясён попыткой его убить, ему было не до того, да и слишком многих пришлось бы «пустить в расход», если бы расстреливали каждого убийцу и насильника из людей Ануфра. А по мне, так стоило бы. Я бы с удовольствием на это посмотрела.

Я знаю, что многие за спиной называют меня «шлюхой Мамонта». Не только мамонты, но и девчонки из комбината. Пусть думают, что угодно, но Мамонт ни разу ко мне не приставал. Кажется, он и правда видит во мне свою дочь. Чего я не понимаю, так зачем он каждый раз, приезжая в Пригорск, возит меня с собой на все эти их собрания и застолья. Мне это совсем неинтересно и неприятно, тем более что пару раз с ним был и Ануфр. Конечно, после такого все считают, что я с ним сплю, и попробуй доказать, что это не так…

Каждый раз Мамонт забирает меня из дома и спрашивает в машине, как моя жизнь, не нужно ли мне чего-нибудь. Я ещё у него ни разу ничего не просила. Всегда говорю, что всё у меня хорошо. Несмотря ни на что, я боюсь его. Он не смотрит на меня таким отвратительным взглядом, как тот же Ануфр, да и другие члены его «братства», но его взгляд очень тяжёлый. Неужели он так же смотрел на свою дочь? Тогда я не завидую бедной девочке.

Я разговаривала с Ромой по этому поводу. Он посмеялся и сказал, чтобы я не боялась Мамонта. «Ты не представляешь, как он любил свою дочь, — сказал он. — Каждый раз, когда я приходил к нему, он первым делом рассказывал, какие у неё оценки в четверти, в каких ещё школьных конкурсах она победила, и мне приходилось это выслушивать. Юлиана, конечно, была умницей, к тому же единственным ребёнком Николая, но всё-таки он был к ней слишком уж привязан, особенно после смерти жены. Вот ему и сорвало башню после смерти Юли. А то, что он возит тебя с собой — просто хочет подольше видеть тебя. Не будет же он к тебе домой заваливаться и там сидеть». Я такое представила — бр-р-р. Вот уж не надо, пусть лучше и правда с собой возит.

Октябрь

Пока я долго и нудно писала о прошлом, уже настал октябрь. Наверное, стоит уже заканчивать с воспоминаниями и начать вести дневник по дням, как раньше, но я не рассказала ещё и половины того, что собиралась. Нет уж, пусть ежедневные отчёты подождут, тем более что ничего интересного сейчас не происходит. Просто идёт день за днём, зима приближается, и я, похоже, всё больше спиваюсь. Потому и пишу так редко, только по тем вечерам, когда трезвая.

Дневник, сегодня я расскажу тебе о Роме. Он сейчас, наверное, самый близкий мне человек. Он и правда отличный парень, вот только бандит. Ему 29 лет, все называют его «Жиба» — у него такая кличка из-за фамилии. Он близкий друг Мамонта, поэтому он назначил его главным бригадиром в Пригорске, когда увидел, что тут натворил Ануфр. Рома очень спокойный и умный, никогда не выходит из себя, всегда с юморком… Ну, юморок — это в общении со мной, с «мамонтами» он держится серьёзно, и они его слушаются, хотя большинство из них старше Ромы. Мы с ним как-то сразу сдружились — Рома тоже заходил ко мне в лазарет, конечно, по приказу Мамонта, но я тогда этого не знала. Я и не поняла поначалу, что Рома один из захватчиков — он спрашивал меня о моём здоровье, как давний друг, похвалил мою выдержку, сказал, чтобы я обращался к нему за любой помощью… Я спросила, где мне его найти, и он ответил, что в военной базе: «Скажи, чтобы тебя провели лично к Жибе». Вот тут-то я и поняла, кто он такой, потому что слышала в лазарете разговоры про Жибу, которого мамонты поставили вместо нашего майора. И почему-то даже не испугалась — может, из-за того, что он молодой, а может, уже тогда поняла, что Рома не злой. Ну, во всяком случае, не настолько злой, как остальные.

Общаться с Ромой здорово, мы стали друзьями друг другу, но иногда мне кажется, что он хотел бы быть мне не только другом. Нет, конечно, ничего такого он себе не позволяет, но время от времени я ловлю на себе его взгляд, такой… знаешь, так смотрел на меня Петя, когда он подбросил валентинку и думал, что я ничего не подозреваю. Но я «под крышей» Мамонта, и Рома скорее умрёт, чем признает то, что я ему нравлюсь. Честно говоря, не знаю, огорчает меня это или радует. Рома на самом деле классный, а многие наши девчонки давно живут с мамонтами — Алёна, например, с Валериком. Она намекала на то, что и мне надо бы найти мужика среди мамонтов помоложе — будет кому меня защищать в случае чего. Но я не хочу. Пока есть Мамонт, ничего со мной не будет. Тем более что если между мной и Ромой что-то завяжется, то кто-то обязательно донесёт Мамонту об этом, и неизвестно, как он отнесётся к этому. Так что мы с Ромой друзья, не более того.