Дневник эгоистки, или Мужчины идут на красное - [28]

Выглядела я, наверное, в тот момент совсем неприглядно: вся бледная, губы трясутся, из глаз текут слезы… Но дед смотрел на меня с особым вожделением и поглаживал себя по расстегнутой ширинке. В моей жизни хватало мужчин. Среди них были и те, с кем я спала не по своей воле. Их было мало, но они были. Банальная юношеская глупость… Через это проходят многие молодые девушки. Когда была совсем молодой и зеленой, знакомилась с кем-нибудь из ребят и шла к нему домой, поддавшись на уговоры провести вместе приятный вечер или просто послушать музыку. Шла, а затем понимала, что никакого приятного вечера не будет. От меня требовался только секс. И я отдавалась без особого энтузиазма. Просто уступала тому, кто был чересчур настойчив. Закрывала глаза, терпела, перебарывала брезгливость и ждала, когда же все это закончится. А затем одевалась, уходила и долго чувствовала какой-то неприятный осадок в душе. Такое было нечасто, но все-таки это было. Я не всегда спала с мужчинами потому, что этого хотела, но я никогда не спала с таким гадким типом, как этот Жора.

В этот момент я почувствовала, что в моей голове что-то переключилось. Что-то щелкнуло, и мне захотелось ЖИТЬ. Мне захотелось жить, все так же искать любовь, дышать, радоваться жизни… Какой, к черту, бордель? Какой Али? Какие органы?

Я встала с колен, подошла к деду и, сунув руку ему в штаны, с грохотом повалила его на пол. Дед сильно ударился, закашлял, но, почувствовав, что моя рука стала настойчивее, закрыл глаза и застонал от наслаждения.

ГЛАВА 10

– Подожди. Пойдем на кровать, – отстранил дед мою руку. – На полу слишком жестко. Ты мне чуть позвоночник не сломала.

– А может, все-таки на полу?

– Я привык на кровати. У меня и так спина болит, да еще и сейчас я ударился.

– Но ведь ты звал меня для того, чтобы заняться жестким сексом.

– Да, на полу мне было действительно жестко. Но никакого секса пока я не увидел.

Жора встал, подошел к кровати и хотел было начать раздеваться, но я толкнула его теперь уже на кровать и обратила внимание на то, что дед до такой степени пьян, что с трудом держится на ногах. Непонятно только, как в таком состоянии он еще может чего-то хотеть. Посмотрев на пытающегося снять штаны деда, я подошла к тумбочке, достала из нее пистолет, злорадно улыбнулась и с вызовом в голосе произнесла:

– Послушай, старый сутенер, а ты знаешь, что ты никогда не сможешь вступить со мной в близость?! Мое тело – это моя собственность! Я его никогда не продавала и продавать не собираюсь.

Жора спустил штаны до колен, пристально посмотрел на пистолет и застыл без движения. Его глаза стали ледяными.

– Не будь дурой и положи пистолет.

– Не положу.

– А ты им хоть пользоваться умеешь?

– Соображу как-нибудь.

Я умела пользоваться оружием. Иногда я заходила в тир, стреляла и получала от этого настоящее удовольствие. Сняв пистолет с предохранителя, я приложила палец к губам и дала понять Жоре, чтоб он молчал.

– Не вздумай кричать и звать на помощь. Никто не успеет сюда прибежать, потому что я сразу же тебя шлепну. Понял?

Жора судорожно кивнул и раскраснелся. Было нетрудно догадаться о том, что у него поднялось давление.

– Вроде такой битый жизнью старый сутенер, а попался, как лох. Неужели тебя не учили, как нужно обращаться с оружием? Разве можно бросать его где попало? Или у тебя так сильно сработал инстинкт, что ты совершенно не подумал о том, что себя нужно обезопасить? Да ты спускай штаны до конца. Что ты на полпути остановился?

Дед лежал неподвижно и не произносил ни единого звука. Посмотрев на его достоинство, сморщенное то ли от страха, то ли от чрезмерного употребления алкоголя, я направила на него пистолет и ухмыльнулась.

– Послушай, может быть, тебе яйца отстрелить, чтобы тебе больше никогда и ничего не хотелось?!

– Не нужно, – взмолился перепуганный дед и хотел было натянуть свои штаны, но я жестом дала ему понять, что не надо это делать.

– Оставь, как есть. А зачем тебе яйца?

– Как зачем? – опешил испуганный Жора.

– Для какой они тебе цели нужны?

– Пригодятся…

– А может, нет? Может, их на органы пустить, или твои вонючие яйца не интересуют никого даже бесплатно?! Скрепи руки в замок и сунь их под поясницу.

– Зачем?

– Если ты будешь задавать лишние вопросы, то я мигом подстрелю твои яйца.

– Если Саша с ребятами услышат выстрелы, то они тебя живьем закопают.

– А мне уже терять все равно нечего. Какая разница, живьем закопают или на органы продадут!

– Я же пообещал похлопотать за тебя.

– Ты лучше сейчас хлопочи за себя. Делай, как я сказала.

Жора сунул руки под поясницу и посмотрел на меня перепуганными глазами.

– Хоть малейшее движение – и я стреляю, не раздумывая ни единой секунды.

Подойдя к изголовью кровати, я остановилась и еле слышно спросила:

– Страшно?

– Будь хорошей девочкой и положи пистолет.

Это были последние слова, которые произнес испуганный дед, потому что я со всей силы ударила его пистолетом по голове в надежде на то, что он обязательно потеряет сознание. Мне показалось, что дед его уже потерял, но я еще не была в этом уверена и поэтому, схватив лежащую на постели подушку, накрыла ею лицо старого сутенера. Сначала я хотела выстрелить через подушку ему прямо в голову, подумав о том, что такой выстрел будет намного глуше. Но затем я бросила пистолет на пол и прижала подушку к лицу мужчины так сильно, что от перенапряжения почувствовала сильную боль в руках. Мне казалось, что еще немного – и дед придет в себя. Тогда он начнет сопротивляться, и мне нужно будет как можно быстрее поднять пистолет с пола. Я давила на подушку все сильнее, и мне казалось, что в любую минуту Жора может очнуться. Но мои ожидания не подтвердились. Жора не дергался, не шарил руками по простыне и даже не пытался дать мне отпор. Он затих, не шевелился и не издавал ни единого звука. Мне хотелось откинуть подушку, но я решила немного подождать. Вдруг Жора специально затих, ждет, когда я потеряю бдительность, для того чтобы нанести мне сокрушительный удар.