Дневник артиста - [9]
7 марта 2003 года
Все летит к чертовой матери.
Третий день подряд раскладываю руны. Это какая-то паранойя. Причем третий день выпадают одни и те же. Первая руна, которая описывает ситуацию в прошлом, говорит примерно о том, что тра-ля-ля выбор, очищение и воздействие темной стороны пути. В точке «выбор действия для разрешения ситуации» в который раз выпадает: давай, верь в то, что ты делаешь, это правильно, доверяйся собственной интуиции и т. д. И последняя руна, которая значит «судьба», говорит, что все сгорит и из пепла, как феникс, возродится новое. Короче, понимай как хочешь. И при этом еще предупреждают, чтобы не думала, что новое возродится прямо щас, год, говорят руны, год, еще год — и все будет зашибись. Зашибусь ли?
Я в бешенстве. Организм пытался заболеть и нашептывал: мол, вот у тебя щиплет в носу, вот уже сохнет в горле. Но тут мне сказали, что простуда — это способ чего-нибудь избегать, так что мне стало стыдно и простуда так и не наступила.
Эмоции описывать? Размышления типа «пресно и неприкольно»? Эмоции? Внутри все кипит, хочу все послать на х… Глупо.
Оказывается, я трус. Это новость, потому что только сейчас понимаю: в этом причина многого, что не случилось и случилось не так.
За что я ненавижу шоу-бизнес — так это за необязательность. Всё все время переносится, всё все время отменяется, и новые правила вырастают без предупреждения поверх договоренностей.
Тупо все это писать, все равно я не напишу то, что на самом деле происходит, и вообще это глупая затея. Ничего не напишу про любовь, потому что этого никому знать не надо, ничего не напишу про отношения в группе, потому что это чревато, ничего не напишу про то, что на самом деле чувствую, потому что это — эмоции и они пройдут через десять минут. Какой смысл тогда?
Тверская наводнена людьми. Люди реагируют на завтрашний праздник и начинают колбаситься уже сегодня. Через два часа концерт. Не хочу.
Все стало совершенно иначе. Нашей публики было очень мало, потому как мы сделали из этого концерта тайну. Зато было полно народу, который просто пришел в клуб оттянуться. Говорят, в углу какую-то тетю трахнули, к удовольствию тети и ее парня. Пацаны сказали, что и не такое видели на концертах. Какая-то тетя-блондинка кричала: «Поедем с нами в Строгино».
Мы с Денисом выпили остатки коньяка и сказали публике: «На сцене должен появиться коньяк. Через пять минут. Кто будет отвечать за это?» Какой-то парень, сидевший на голове, надеюсь, у другого парня сказал: «Я». А я ему: «У тебя пять минут». Поем дальше, и думаю: «А если он не принесет, будет глупо». Но он, естественно, принес — после такого заявления коньяк не мог не появиться на сцене.
Офигительные ощущения. Мне сказали, что публика стянулась к сцене из зала, где пила пиво и ела. Они то есть приходили не на нас, а в клуб вообще. А в итоге получилось, что танцевали и отрывались с нами.
Звук был хороший. У меня были широкие штаны. Как мне сказали, их носят пятнадцатилетние рэпперы, а мне несолидно. Ну и что же? Мне нравится. И еще была майка с песней «Мания» на английском на спине. Вот, говорю, мне сценический костюм прислал Эминем.
Все совершенно другое.
Вот и доверяй своим настроениям после этого.
8 марта 2003 года
У меня было две фотосессии. Одна в Москве, другая — нет.
Которая не в Москве. Вызванный на нее фотограф не понял, почему я ее не делаю в Москве. Ответ простой: объявился человек Икс из города Икс и сказал: «Нету у тебя в последнее время приличных фотографий, и как будто никто не работает с твоим имиджем». «Это правда», — говорю. Человек Икс сказал: «Давай, приезжай сюда, будем все это делать». А что, думаю, приеду. Ночь поездом туда, ночь обратно. Икс не поверил даже на перроне, что эта авантюра удалась, а я тоже думаю о себе: «Ты, оказывается, легкий на подъем человек». Короче, это оказался маленький, но жутко прикольный город, в котором даже есть крепость. С утра подморозило, и все деревья стояли как хрустальные и в ряд…
Мы стали спорить с фотографом, влияет ли он на войну в Ираке. Мы сидели на кухне, и фотограф ел куриный шашлык, который ему «спецом» сделали, потому что он его любит, а я ела креветок, которых мне «спецом» сделали, потому что я их люблю. Фотограф доказывал, что на войну никак не влияет и вообще политикой не интересуется, а я ему, что влияет на самом деле, просто не знает этого.
Потом мы стали носиться по этажам. При этом меня хотели взбодрить и увидеть во мне энергичного чела, а у меня наступило благостное разморенное состояние и пришли мысли типа «давайте долго поснимаем спящего в кресле человека».
В итоге меня постригли.
Вторая сессия была в Москве примерно неделю спустя. Наступила отчаянная весна. Не хотелось никуда уходить с улицы. Но у фотографа было какое-то биеннале, и она снимает спящих людей. Надо было прийти и спать. Это оказалось нетрудно. Единственное — спать надо было почти нагишом. Оказалось, что и это мне легко. Потом мы меня намазали черной и белой латексной краской. Баночки были из Лондона, и там было написано, что эта фигня застывает и легко так резиновым слоем снимается или, накрайняк, смывается теплой водой. Фотограф сказала, что сама такое проделывала и у нее все легко снялось.
«Я считаю, что Богушевская, Сурганова и Умка уже давно заслужили, чтобы о них написали книгу. У нас принято описывать жизнь замечательных людей тогда, когда замечательные люди уже ничего о себе не скажут по объективным причинам. Мне кажется, что мы, те, кто это читает, сможет подзарядиться от их опыта и переживаний, их истории способны многих из нас поддержать в трудную минуту и вдохновить во все остальные».Е. Погребижская.
Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Эта книга рассказывает о героических днях гражданской войны, о мужественных бойцах, освобождавших Прикамье, о лихом и доблестном командире Филиппе Акулове. Слава об Акулове гремела по всему Уралу, о нем слагались песни, из уст в уста передавались рассказы о его необыкновенной, прямо-таки орлиной смелости и отваге. Ф. Е. Акулов родился в крестьянской семье на Урале. Во время службы в царской армии за храбрость был произведен в поручики, полный георгиевский кавалер. В годы гражданской войны Акулов — один из организаторов и первых командиров легендарного полка Красных орлов, комбриг славной 29-й дивизии и 3-й армии, командир кавалерийских полков и бригад на Восточном, Южном и Юго-Западном фронтах Республики. В своей работе автор книги И.