Дневник 2006–2011 - [61]

Август

МОСКВА, 10–11 августа

В книжном магазине интеллектуальной литературы невозможно душно; бородатые продавцы не отходят от вентиляторов; они разговаривали о том, как было бы здорово, если бы угарный газ убил всех москвичей, при этом им даже и в голову не пришло, что угарный газ убьет в первую очередь всех их покупателей, и они разорятся, ведь те, у кого есть деньги на кондиционеры, то есть те, которые выживут, книжки из их магазина не читают.

У катастроф есть прекрасное свойство делать мир вокруг красивым, если бы я мог, я бы всю жизнь провел в дыму.

Почему жители Москвы страдают от жары и смога? На этот счет существует несколько версий. Первая версия: Приезжие из бывших среднеазиатских республик СССР «привезли» с собой свой климат. Дело в том, что климат путешествует из одного места в другое вслед за населением. Великое переселение азиатов в Москву, в результате которого 80 % жителей среднеазиатских республик переместились в столицу РФ, привело к тому, что и жаркий климат этих республик вслед за этносом переместился на европейскую часть РФ, для того, чтобы условия существования среднеазиатских народов в Москве ничем не отличались от их исконных условий жизни.

Вторая версия: Правительство РФ испытывает на своих жителях новое экологическое оружие. Все подступающие к Москве дождевые облака сбивают специальными ракетами. Оружие было изобретено в секретном научно-исследовательском институте. Его испытание именно на жителях Москвы направлено на то, чтобы уничтожить коренных москвичей, вообще всех слабых и недееспособных, а также, по возможности, оппозиционеров. Выживут самые живучие, крепкие, здоровые. Только такие нужны родине.

Версия третья: Кара Господня. Репетиция Апокалипсиса, потому что москвичи неправильно живут и забыли о православных ценностях. Жители Крылатского не хотят, чтобы у них строили часовенку на месте магазина Италмода. Бабушка из очереди в сберкассе помолится перед иконой девы Марии, чтобы пошли дожди, хотя просить деву о нужной погоде нельзя.

13 августа

В Крылатском каждый вечер соседи сверху громко ебались на балконе, ебались, курили, смеялись, потом снова ебались, моя престарелая соседка по этажу тоже по вечерам выходила на балкон, потому что соседи сверху не давали ей спать, прислушивалась, охала и крестилась; наверное, что-то в этом есть, когда ебешься и дышишь при этом угарным газом. Потом соседка перестала выходить и вообще исчезла, а в коридоре запахло тухлой рыбой, и я сказал об этом матери; мать сразу заволновалась и сказала, что, может, это не тухлая рыба, а трупный запах, старушка-то в такую жару запросто может умереть и разложиться полностью буквально за несколько дней, и обнаружат ее только, когда она протечет, и мне стало очень страшно оттого, что у меня за стенкой может разлагаться соседка, хотя с другой стороны я радовался тому, что никто больше не будет часами занимать телефон: у меня с ней спаренный номер, и она ни в какую не хочет распариваться, говорит, нет денег, а сама недавно хвасталась в коридоре подружке, что купила новый унитаз за 20 тыс. рублей.

14 августа

Перед отъездом Денис повел меня к Ане в детский сад, чтобы я с ней попрощался. У детей был обед, воспитательница позвала Аню, и она вышла к нам с Денисом, встала в дверях в своем белом платье с куском хлеба в руке, очень красивая, с длинными платиновыми волосами и пушком на руках; выглядела растерянной, потому что думала, что это к ней пришла мама, чтобы забрать ее домой, а это был я, и она разозлилась и ударила меня, а потом заплакала. Денис сказал, что она просто устала и хочет спать.

В марте у меня всю ночь была бессонница, под утро я заснул, а мой приятель почему-то не стал меня будить, как обычно, когда поехал на работу, а я проснулся и услышал в новостях про взрывы в метро, и сразу же стал ему звонить, потому что очень испугался, с кем я останусь, если с ним что-нибудь случится? С ним все было в порядке, и я почувствовал себя счастливым (но ненадолго).

30 августа

Ездили в зоопарк. Погода была пасмурной, настроение плохим, моему другу там ничего не понравилось: ни крокодилы, ни пингвины, ни гигантская анаконда. Энтузиазм у него вызвали только электрические угри, а меня привлекли разноцветные ядовитые лягушки.

31 августа

Снова поднялись на Крю-де-ван — договорились прошлой зимой, что обязательно повторим как-нибудь летом, когда не будет метели. Наверху было много туристов, а мне так хотелось, чтобы мы там были одни. К горам привыкаешь, они то захватывают, то кажется, что в них нет ничего особенного, все зависит от настроения. В поезде, на обратном пути, я думал, что когда про человека говорят, что он открытая книга — то это очень странно, книга обычно открыта, чтобы заманить тебя в ловушку; если пытаться читать внимательно — проваливаешься в текст, и чем больше читаешь, тем меньше понимаешь, что написано; так и с человеком. Он уткнулся в свой компьютер, а я разглядывал солдат, которые ехали с нами в вагоне. Со швейцарскими солдатами я готов пойти хоть на край света, они такие красивые и у них очень приятные голоса, когда они разговаривают или поют в вагоне свои песни; у одного были до блеска начищенные черные полуботинки, короткие носки, загорелые лодыжки.