Дневник 2002–2006 - [39]

И как же теперь сосредоточиться на работе?

27 июня

Сегодня напротив меня в метро сидел пожилой казах, и в руках у него был какой-то народный инструмент, похожий на гитару. Казах, несмотря на шум, сосредоточенно настраивал его, наигрывая первые такты бетховенской «Оды к радости». Он внимательно прислушивался к звукам, щурил свои узкие глаза. У него было коричневое лицо, и на пальцах правой руки, которыми он перебирал струны, — длинные черные ногти.

28 июня

Жара. В маршрутке на соседнем со мной сиденье расселся жирный потный мужчина неопределенного возраста с красным лицом, с волосатыми ушами и в грязных брюках, от него пахло немытыми гениталиями. Он достал из портфеля книгу и начал ее читать. А читал он «Тошноту».

29 июня

В магазине J. Lo by j. Lopez феноменальные латиноамериканские примерочные. Пока Ира примеривала одежду, а я ждал, когда она позовет меня застегивать какую-нибудь молнию, я сидел, полуразвалившись, на гигантском белом кожаном диване, окруженный зеркалами, хрустальными люстрами, такими же как в Колонном Зале Дома Союзов, ну, может, только поменьше размером, розовыми и золотистыми шелковыми шторами, бордовым бархатом и прочей парчей и золотыми цепочками, спускающимися прямо с потолка. Несчастные продавцы! Они должны дни напролет слушать песни певицы с самой красивой попой на свете, смотреть ее видеоклипы на семи больших экранах, висящих под потолком, просматривать интервью звезды и разглядывать постеры с ее изображением.

Продавец в магазине «Адидас» — очень красивый спортивный юноша, долго провожавший нас печальным взглядом. Через стену — в магазине джинсовой одежды — одиноким продавцом работал просто симпатичный молодой человек с обольстительной жестикуляцией. Интересно, встречаются ли эти двое после работы? Судя по всему, они идеально подходят друг другу. Вообще, наверное, про жизнь так называемого Тропического парка бутиков можно нафантазировать потрясающий роман и назвать его, к примеру «Новое дамское счастье»; разумеется, описать в нем дам всех полов и возрастов, посещающих европейский оазис на окраине российской столицы. Можно, впрочем, ограничиться сценарием супермногосерийной теленовеллы «Любовь не купить». И чтобы побольше слез и поцелуев на фоне разнообразных товаров.

Когда мы шли вдоль огромных витрин с надписью SALE, с нами поравнялась семья нуворишей, и глава семьи, пузатый дядька в белой футболке в обтяжку и с толстой золотой цепью на шее спросил свою жену, почему на всех витринах написано сале?

Я подумал, что сале звучит почти что как SALVE — надпись на пороге дома Гёте в Веймаре. В Веймаре тоже торжествует коммерция. Гёте хорошо продается.

Июль

2 июля

Рассматривал каталог выставки, посвященной У. Уитмену. Обратил внимание, что на фотографии 1854 г. у У. Уитмена какой-то похотливый взгляд. На фотографии 1864 г. тоже. Потом подумал, что мне померещилось: несовершенная фотографическая техника XIX в. искажает уитменовский взгляд. Великий сын американского народа, гений, не может похотливо смотреть в объектив!

До изобретения гигиены половой акт должен был быть чудовищным занятием. Согласились бы вы ебаться с человеком, от которого пахнет как от бомжа? С другой стороны, наверняка кто-нибудь догадывался о том, что ведь можно и подмыться.

Ездил сегодня кормить родительского кота. Он рыжий. Сыпал корм в кошачью миску и вспомнил, что когда был школьником, в пятом классе, наверное, я раздобыл где-то журнал «Америка» с голограммой на голубой обложке. На голограмме был белоголовый орлан с американского герба; номер был про олимпийские игры в Калифорнии; там были фотографии юного загорелого Грега Луганиса. В те годы он еще не болел СПИДом, а я еще не знал, что на эти фотографии можно дрочить. И еще там было стихотворение про кормление соседской кошки. О пустой квартире и больших окнах, закате и кошке, которая сначала играет, прячется от героя за шторами, видна только ее тень, а потом ходит вокруг миски, подняв хвост, и урчит. Тогда это стихотворение казалось мне странным, с длинными строчками, без рифмы. Через десять лет я узнал, что кошка (после Бодлера) — распространенный поэтический топос, а бесформенность (после Уитмена) — характерная черта американской поэзии.

3 июля

В метро. В моем вагоне ехал коренастый молодой мужчина. Я не сразу заметил, что у него в руке окровавленный носовой платок, а потом увидел, что он весь в крови, и у него на бритом затылке почти что десятисантиметровое рассечение и запекшаяся кровь. От него сладко пахло алкоголем и кровью, и он с трудом держался на ногах. Вагон был переполнен, но на него никто не обращал особенного внимания, только старались подальше отодвинуться, чтобы не перепачкаться кровью. Когда мы подъезжали к Беговой, я сказал ему, что тут он может выйти и дойти до больницы. Больше я ничем не мог ему помочь, у меня даже не было с собой бумажных платков. Но он никак не реагировал на мои слова и проехал до Октябрьского поля.

«Потребность в обществе, проистекающая из пустоты и монотонности личной внутренней жизни, толкает людей друг к другу; но их многочисленные отталкивающие свойства и невыносимые недостатки заставляют их расходиться». (