Дневник, 1900 г. - [53]
Все эти сообщения П. А. Буланже, А. Б. Гольденвейзера и Н. В. Давыдова не вполне точны. В действительности, Н. С. Гимер, прообраз «Живого трупа», бывал у Толстого еще зимой 1899—1900 г., вероятно, в январе или феврале 1900 г. В архиве Толстого сохранилось одно письмо Н. С. Гимера от 16 марта 1900 г. В виду исключительной важности этого документа, приводим его текст: «Ваше сиятельство граф Лёв Николаевич, Извините меня, что я беспокою вас, но обстоятельства мои так плохи, что заставляют это. Я был у г-на Буланже и он сказал мне, что еще ничего не мог сделать, но что всё-таки надеется устроить мне службу.>457 В настоящее же время мне положительно нечем существовать и, главное, потому, что не имея никакого костюма, я не могу никуда выйти, так как даже пальто, в котором я прихожу к Вам, я беру у других. Потому, если возможно, Ваше сиятельство, дайте возможность мне одеться, до получения службы, чтобы я мог как-либо просуществовать. Может быть, у вас найдется старое ненужное платье. Затем опять умоляю, ваше сиятельство, дайте возможность вырваться из этой жизни, сделайте это ради моего сына, каково его положение, отец на Хитровом рынке, а мать... [[4]]. Еще раз простите, что осмелился писать вам, но при личном свидании я на словах не могу просить вас об этом. Имея одежду, я могу бывать у старых своих знакомых и этим как-нибудь существовать до получения обещанной службы. Остаюсь с глубоким почтением известный вам Николай Гимер. Адрес мой: Солянка, Подколокольный пер., дом Ярошенко, кв. № 30-й». (АТБ).
Сведения о судебном деле супругов Гимер, послужившем для Толстого толчком к написанию драмы «Живой труп», библиографию, относящуюся к этому процессу и остальной материал, посвященный работе Толстого над драмой, — см. в комментарии к дневниковой записи 29 декабря 1897 г., т. 53. Еще см. о личном знакомстве Толстого с семьей Гимер в конце 1880-х годов — в тт. 50 (Дневник и записные книжки 1888—1889 гг.) и 64 (письма 1887—1889 гг.).
170.65>36. А если писать, то ту драму — Толстой имеет в виду драму, озаглавленную им позднее «И свет во тьме светит». См. прим. 95.
171.65>36. и продолжение Воск[ресенъя]. — Этот замысел не был Толстым осуществлен. См. т. 33.
172.66>4-6. говорил много с Софрон[овым] и вечером с Новиковым. — Сергей Павлович Софронов (1863—1915), единомышленник Толстого, приезжал из с. Ирошниково Владимирской губернии в Москву повидаться с Толстым. О нем см. т. 52, комментарий к Дневнику от 22 августа 1894. — О Михаиле Петровиче Новикове см. прим. 168.
173.66>13-14. Вчера б[ыла] куча посетителей. — 30 ноября у Толстого были писатель кн. Дмитрий Николаевич Цертелев (1852—1911), с которым он играл в шахматы, А. Н. Дунаев, П. А. Буланже, И. И. Горбунов-Посадов, К. А. Михайлов и сын друга Толстого врач Андрей Гаврилович Русанов (р. 1874), впоследствии профессор. О первых четырех см. т. 50 (по указателю), о Михайлове см. прим. 294.
Друзьям своим Толстой читал вслух статью М. П. Новикова. См. прим. 168 и ДСАТ, III, стр. 131.
174.67>13. Робинзон, — имя героя известного сочинения английского писателя Даниэля Дефо (1660—1731): «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо, йоркского моряка, рассказанные им самим». — Толстой считал это сочинение «образцовой» книгой для детского чтения и любил его перечитывать. («Лев Толстой в последний год его жизни», дневник В. Ф. Булгакова, изд. 3-е, М. 1920, стр. 344, запись 11 октября 1910 г.)
175.67>20. Так это и б[ыло] и с декабристами — Л. Н. Толстой лично был знаком с некоторыми декабристами, уже по возвращении их из ссылки. Он встречался с М. И. Муравьевым-Апостолом, кн. С. Г. Волконским, Д. И. Завалишиным, П. Н. Свистуновым, А. П. Беляевым (его воспоминания Толстой редактировал — «Русская старина», 1880, т. XXIX и сл.). В письме к духобору И. Е. Конкину от 24 февраля 1901 г. Толстой, между прочим, писал: «Довелось мне видеть возвращенных из Сибири декабристов и знал я их товарищей и сверстников, которые изменили им и остались в России и пользовались всякими почестями и богачеством. Декабристы, пожившие в каторге и в изгнании духовной жизнью, вернулись после 30 лет бодрые, умные, радостные, а оставшиеся в России и проведшие жизнь в службе, обедах, картах были жалкие развалины, ни на что никому не нужные, которым нечем хорошим было помянуть свою жизнь. Казалось, как несчастны были приговоренные и сосланные, и как счастливы спасшиеся, а прошло 30 лет и ясно стало, что счастье было не в Сибири и не в Петербурге, а в духе людей, и что каторга и ссылка и неволя были счастье, а генеральство и богатство и свобода были великие бедствия». См. т. 73. — Жизнь декабристов и их эпоха не переставали интересовать Толстого с 1856 по 1905 г. См. т. 17, наброски романа «Декабристы»; т. 62, переписку его с А. П. Беляевым, П. Н. Свистуновым, В. В. Стасовым — конца 1870-х гг.; еще см. воспоминания Г. А. Русанова «Поездка в Ясную поляну (24—25 августа 1883 г.)» — «Толстовский ежегодник 1912 года», М. 1912, стр. 63.
