Дневник. 1873–1882. Том 1 - [5]
В таком смысле решен и вопрос о новой линии от Фастова к Знаменке, которая будет изогнута и изломана, чтобы пройти по возможности ближе к главным сахарным заводам. Другая линия – от Ромен через Полтаву в Лозовую – хотя и не отвергнута в принципе, однако же отодвинута на задний план под тем предлогом, что сделалась менее нужной после того, как решили провести линию от Ворожбы (к западу от Харькова) к станции Мерефа. Спрашивается: зачем же было принимать решение о подобной дорогу, имеющей только частную, местную цель, прежде главной, большой линии?..
После заседания комитета заехал я к новому турецкому послу Киамиль-паше на официальный прием.
16 мая. Среда. Утром был на экзаменах в Пажеском корпусе. Вечером не поехал в Царское Село на придворный спектакль; оставался дома за работой.
17 мая. Четверг. Доклад на железной дороге: государь ехал из Царского Села в Петербург, в парадной форме по случаю отъезда шаха. Я избавил себя от проводов.
Получено по телеграфу странное известие, что Красноводский отряд (полковника Маркозова) вынужден был от невыносимого жара в степи вернуться к Красноводску.
Отступление его может иметь невыгодное для нас нравственное влияние на кочевников. Кавказское начальство теперь увидит, что оно напрасно домогалось с такой самоуверенностью принять на себя главную роль в Хивинской экспедиции.
18 мая. Пятница. Вчера не успел я докончить свой доклад по железной дороге, а потому должен был сегодня опять ехать в Царское Село. После доклада распростился я с государем, который в четыре часа пополудни выехал за границу. Прощание наше было холоднее, чем в прежние времена; при этом не было даже вопроса о том, что намерен я делать в отсутствие его величества и где моя семья. Среди доклада моего вошли в кабинет наследник и цесаревна [Мария Федоровна] с детьми своими [Николаем Александровичем и Григорием Александровичем]; они также сегодня отправляются за границу, морем. Юная чета давно уже держит себя в отношении ко мне более чем холодно. По всему видно, что интрига против меня имела полный успех и оставила следы неизгладимые. При всем моем философском воззрении на придворные отношения невозможно, однако же, совсем отрешиться от чувства досады и негодования на несправедливость и неблагодарность.
13 июня. Среда. Почти целый месяц ничего не заносил я в свой дневник; ничего не происходило, заслуживающего быть записанным. В Петербурге время затишья; город опустел; все дела в застое. Только изредка телеграммы и донесения из отрядов, направленных на Хиву, пробуждали внимание публики. Я же лично был занят не одними делами служебными, но также и домашними – переменой квартиры (с Дворцовой набережной на Фонтанку, у Цепного моста, в дом графа Олсуфьева), устройством будущего казенного дома военного министра, перепиской с князем Кочубеем о покупке маленького имения его на Южном берегу Крыма и проч. В то же время озабочивало меня положение моего сына: после неудачного движения Красноводского отряда дано было государем повеление отправить его в Туркестанский отряд, через Оренбург. Переезд нелегкий, особенно в июне месяце, и притом бесцельный, так как, по всем вероятиям, он прибудет туда, когда все действия военные будут закончены. Не знаю, как смотреть на это высочайшее повеление: просто ли как на одно из тех приказаний, которые даются без всякой преднамеренной цели, или же как на новое проявление незаслуженной немилости к молодым офицерам гвардейской Конной артиллерии, имена которых связаны с жалкой историей Квитницкого[6].
Как бы то ни было, но бедный мой юноша, поспешивший уже из Баку отослать в Петербург своего слугу с вещами, скачет теперь один на перекладной в Оренбург, где должен быть 15-го числа. Как поедет далее и как попадет в отряд под Хивой – не ведаю.
Среди мелочей домашней жизни я совсем и забыл о существовании Комиссии князя Барятинского. Почти все назначенные в состав ее лица разъехались; сам председатель лежал в страданиях подагры и только недавно собрался с силами, чтобы переехать в Царское Село. Прежние требования его сведений и справок из министерства давно уже прекратились… Я было думал, что всё это злополучное дело кануло в вечность и могущественный мой противник, не видя цели предпринятой им против меня козни, бросил свою затею. Однако же выходит иначе: на днях узнал я (от Александра Аггеевича Абазы), что на Военное министерство сочинен наконец памфлет и передан на рассмотрение генерал-адъютанту Чевкину; что в прошлый понедельник, 11 июня, съезжались к председателю Комиссии в Царское Село Чевкин, Павел Николаевич Игнатьев и граф Баранов (единственные члены, еще не покинувшие Петербурга); что на другой день, то есть вчера, подписан ими обвинительный акт. Это было первое и последнее заседание Комиссии, следовательно, приговор составлен единолично князем Барятинским (чьими руками – не знаю); Чевкин и Игнатьев явились послушными ассистентами. Не говорю о графе Баранове, потому что он был в отсутствии и приехал только перед самым заседанием 11-го числа, притом же голос его и не мог иметь веса в таком авторитетном трио…
Граф Дмитрий Алексеевич Милютин (1816–1912) – военный министр, член Государственного совета, почетный член Академии наук и всевозможных военных академий; энциклопедически образованный ученый, один из самых прогрессивных и просвещенных государственных деятелей своего времени. В историю граф Милютин вошел как сподвижник Александра II, во время правления которого в течение двадцати лет – с 1861-го по 1881-й – возглавлял Военное министерство и провел реформы, кардинально изменившие русскую армию. В 1874 году была отменена всеобщая воинская повинность для всех классов, сокращен общий срок службы с 25 до 16 лет, упразднены тяжелые телесные наказания, созданы кадетские гимназии, юнкерские училища, Военно-юридическая академия, специальные программы обучения для военных заведений, женские врачебные курсы, проведена военно-судебная реформа и т. д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга воспоминаний художника Аристарха Лентулова, одного из основателей объединения «Бубновый валет», яркого представителя русского авангарда начала XX в., — первая полная публикация литературного наследия художника. Воспоминания охватывают период с 1900-х по 1930-е гг. — время становления новых течений в искусстве, бурных творческих баталий, революционных разломов и смены формаций, на которое выпали годы молодости и зрелости А. В. Лентулова.Издание сопровождается фотографиями и письмами из архива семьи А. В. Лентулова, репродукциями картин художника, подробными комментариями и адресовано широкому кругу читателей, интересующихся русской культурой начала — первой трети XX в.
Густав Маннергейм – одна из самых сложных и драматических фигур в политике XX века: отпрыск обедневшего шведского рода, гвардеец, прожигавший жизнь в Петербурге, путешественник-разведчик, проникший в таинственные районы Азии, боевой генерал, сражавшийся с японцами и немцами, лидер Белого движения в Финляндии, жестоко подавивший красных финнов, полководец, противостоявший мощи Красной армии, вступивший в союз с Гитлером, но отказавшийся штурмовать Ленинград… Биография, составленная на огромном архивном материале, открывает нового Маннергейма.
Впервые на русском публикуется дневник художника-авангардиста Алексея Грищенко (1883–1977), посвящённый жизни Константинополя, его архитектуре и византийскому прошлому, встречам с русскими эмигрантами и турецкими художниками. Книга содержит подробные комментарии и более 100 иллюстраций.
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.