Днем с огнем - [14]

— Да ну, неужели не было страшно? — не верить словам Таши можно, если не знать ее чуть получше.

— Они же не на меня направляли стволы, — пожала плечами Бартош.

Не дожидаясь завершения потока вопросов вроде: "А если бы?! А часто такое бывало?" — я пошел переодеваться. Если бы дурочка Оля не перебивала, уже бы узнала, что в финале истории выстрел-таки прозвучал, у одного из участников разборки слегка сдали нервы. Никого не задело, бандит был псих, но садиться за огнестрел не хотел, так что пальнул в потолок, для пущей убедительности аргументов. После пальбы на тех двоих навалились свои же, разняли: лучше сами, чем если менеджер исполнит угрозу и вызовет ментов. Охрана, успешно отморозившаяся в баре и зале с игровыми автоматами, после того, как вывели спорщиков, громко и уверенно уверила клиентов, что ситуация урегулирована. Менеджер распорядился о выпивке за счет заведения, пит-босс и дилеры тонкой струйкой потянулись обратно в зал, дергаясь до самого утра на малейший шорох.

Под шумок из флота большого покера уволокли стек крупного кэша, но видео-наблюдение в кои-то веки отработало свой хлеб: кэш вернули, мужичка, оказавшегося слишком глупым, чтобы попытаться разменять стыренные фишки в ту же ночь в кассе, немножко прессанули. Дилеру, не закрывшему флот хотя бы просто крышкой перед побегом, выписали штраф (а если бы не нашелся вор, то и сумму украденного вычли бы из "зэпэ", собственно, только по этой причине работники узнали о судьбе кэша и мужичка — просветили перед всей сменой девочку-крупье о всех вариантах последствий).

Ташу сняли со стола после того, как она закончила-таки ту раздачу, над которой зависла: сдавать или не сдавать? Пит-босс потом в стафф-рум ее долго пытала, почему она не убежала вслед за инспектором, и удивлялась ответам. Таша удивлялась, чему удивляется пит-босс, и почему вообще ей нужно было убегать? Тогда ей рассказали несколько историй маленького городка, где пули летели чуть реже, чем фишки, с рикошетами от металлических плафонов над столами, прострелами конечностей и одной, самой безрадостной, историей с выстрелом в глаз.

Вся эта ситуация не научила Ташу бояться за свою жизнь, зато она сделала для себя вывод: в аховой ситуации надо накрыть флот крышкой и даже, в особых случаях, лечь на крышку сверху для надежности. Пуля-дура, она может пролететь мимо, а украденные фишки — это огромная дыра в бюджете.

Игрок, просидевший за Ташиным столом, пока другие драпали, перед уходом передал через бар для Бартош бутылку шампанского: после открытия в том казино чай крупье принимали только "натур-продуктом" — тем, что можно было купить в баре, то бишь шоколадками, соками и алкоголем. И попросил передать на словах: "У малышки есть яйца".

У малышки просто были проблемы с инстинктом самосохранения, а шампанское было распито по утру всей сменой. Бартош не жадная, и к алкоголю относится с прохладцей.

Когда я вышел из раздевалки, Ира, сегодняшний пит-босс, уже раздавала назначения по столам.

— Бельский! — махнула рукой она, завидев меня. — Я в курсе про ваши договоренности, но ты идешь дилером на первую рулетку. Шаева отдыхает.

— Может, пусть почипует? — если Ирина хотела меня огорчить, то это она крупно промахнулась: тянуть Овцу до высокого звания дилера я не рвался, а рулетка — мой любимый стол.

Девчонке сидеть в стаффе бесполезно, это только опыт просиживания зада принесет, а так хоть пальцы разомнет.

— Ладно, — пит-босс выгнула бровь, но не стала никак комментировать мое предложение. — Тогда Маленький на отдыхе.

Это даже не прозвище, а настоящая фамилия вихрастого очкарика. Впрочем, его уже успели окрестить Гигантом, то ли от противного, то ли у кого-то с чувством юмора беда.

— Ир? — заглянул в стафф Антон, второй сегодняшний пит-босс.

Та махнула папкой, напомнила про пять оставшихся до смены минут и вышла.

Эти двое забавно друг дружку дополняли: коротко стриженная, никогда не красящаяся, слегка мужиковатая Ирина, и мягкий, ухоженный Антон. Из них двоих маникюр делал как раз Тоха, Ира на это плевала, как и на должностные инструкции на сей счет. Зато Антон влет считал выплаты по устным ставкам любой сложности, именно он учил нас считать комплиты. А Ира была "свой парень", дымила в окно мужской раздевалки (женская упиралась в менеджерскую и зал, там окон не было), крыла матом как заправский сапожник, и лихо решала любые конфликты.

— Пять минут, пять мину-ут, — пропела ей вслед Обуреева. — Шифоньерчик, ты свою Овечку от тела на отпускаешь теперь ни на миг? М-м, а это правда, что тебе разрешено делать с ней все-все?

Оленька зарделась, я привычно проигнорировал нашу язву.

— Он-то Шифоньер, а у тебя пустая антресоль, — без намека на эмоции высказала Бартош, откладывая книгу на уголок спинки дивана. — И эхо, эхо, эхо…

У нас прекрасный, дружный коллектив. За некоторыми исключениями, вроде Майи.

За первой рулеткой творился карнавал: трое латиносов, одна азиатка (я их совсем не различаю, мне едино, кто китайцы, кто тайцы), помятый и усталый русский переводчик и с пяток "болельщиков" разных мастей. Латиноамериканцы засыпали поле зеленым, черным и желтым цветами, азиатка играла по шансам, гранича с максимумом стола. Русский очень извинялся, но переводил, что по мнению его клиентов, квалификация у крупье весьма низкая. Что на самом деле высказывали эмоционально жестикулирующие "туристы", я предпочел не знать. Очевидно же, что ничего нового, только на красиво звучащем языке.