ДМТ — Молекула духа - [43]

В начале мая я получил первое письмо из ФДА, подписанное мисс П. В письме говорилось, что если я не получу от них других известий в течение месяца, я могу приступать к исследованию. Но у меня не было ДМТ. Моя заявка находилась у них, и мой запрос был пронумерован. Сотрудники «Сигмы» согласились обсудить с ФДА составление нормативно-справочной документации по моему запросу.

В июне мисс П. сказала, что сотрудники «Сигмы» не предоставляют им достаточного количество информации по поводу того, как у них производится ДМТ. В «Сигме» ответили, что европейский поставщик ДМТ отказывается предоставить подобную информацию — это производственная тайна. Сотрудники «Сигмы» волновались по поводу того, что о ДМТ требовали больше информации, чем о других веществах, которые эта компания предоставляла ранее для экспериментов с участием людей. В «Сигме» мне сообщили, какой из химиков ФДА занимается моим делом — мисс Р. В течение последующих полутора лет мы с ней очень часто разговаривали.

Я спросил мисс Р., почему в ФДА требуют больше информации по ДМТ, чем по мелатонину для моего прошлого исследования.

Она ответила, что «все зависит от многих факторов».

В «Сигме» жаловались, что ФДА выдвигает неразумные требования. Когда я спросил у мисс Р., знает ли она, кто поставщик ДМТ «Сигмы», чтобы я смог связаться с ним напрямую, она дала мне его координаты. Когда я обратился в «Сигму» для подтверждения этой информации, они расстроились, потому что сочли это разглашением конфиденциальной информации. Тем не менее, они согласились отправить ФДА всю информацию по ДМТ, которая у них была.

Я спросил мисс Р.: «если по ДМТ, предоставляемому „Сигмой“, нет необходимых производственных данных, могу я сам очистить ДМТ так, чтобы он отвечал вашим требованиям?».

Она сомневалась в этом. Директор подразделения ФДА, в котором она работала до этого, был тем самым парнем, который заявил мне на научной конференции, что у умирающих тоже есть права. Он блокировал все предыдущие заявки исследователей на очистку лабораторных веществ перед введением их людям.

«Может быть, сейчас все изменилось», сказала она. «Это другое подразделение с другими директорами».

Это было правдой. Обострение эпидемии СПИДа и злоупотребления наркотическими веществами привлекло внимание к длительности процесса утверждения веществ ФДА. Для ускорения процедуры рассмотрения вещества был сформирован новый отдел. К счастью, мой запрос по ДМТ попал в этот новый отдел, а не в отдел доктора Л., в котором погиб мой запрос по МДМА.

Прошло несколько месяцев, а мисс Р. так и не получила информацию от «Сигмы». В «Сигме» считали, что ФДА разгласило конфиденциальную информацию, и, возможно, им больше не хотелось связываться со сложным и длинным процессом. Какая им была от этого польза? Я перестал даже надеяться, что получу в «Сигме» ДМТ для исследования с участием людей.

В августе 1989 года я получил длинное письмо от ФДА, в котором были перечислены 20 требований к ДМТ, предназначенному для введения людям. Там ничего не было сказано об общей токсичности, которая бы потребовала сложного и дорогостоящего тестирования на животных. Там также не было высказано сомнений в научной ценности исследования. Это меня ободрило.

Я позвонил своему коллеге-химику, который ранее сделал предположение о том, что единственной моей публикацией станет публикация о том, как я не смог получить разрешения на проведение исследования. Я спросил его напрямую: «сделаешь мне ДМТ?».

Он отказался. Он считал, что лаборатория, в которой он работал в тот момент, не отвечала требованиям, предъявляемым к «производителю». Пробовать это было бы слишком дорого, и заняло бы слишком много времени.

Я также обратился к доктору Дэйвиду Николсу, химику и фармакологу Университета Пардью в штате Индиана. Он посоветовал мне обратиться к доктору К. из Национального Института Психического Здоровья. Доктор К. координировал программу по производству труднодоступных веществ. Доктор К. сказал, что его контракт не допускает употребления людьми произведенных им препаратов, хотя в будущем он планирует подать заявку на проведение синтеза веществ, предназначенных для применения на людях. Доктор К. посоветовал мне позвонить Лу Г., его старому коллеге в одной химической компании в Чикаго.

Как оказалось, Лу, который остался работать в компании после того, как ее выкупила другая фирма, предоставлял большую часть ДМТ, использованного в проведенных в Америке исследованиях с участием людей. Но его чикагская фирма не предоставляла исследователям данных о производственном процессе или токсичности.

Лу рассмеялся и сказал: «единственное, что мы им говорили, это то, что он чистый — на 95 процентов, или около того. Тогда с этим было помягче».

Я написал в Национальный институт изучения наркологической зависимости (НИДА) и спросил, есть ли у них ДМТ, пригодный для употребления людьми. По прошествии месяца я написал им еще раз. Мне ответил мистер В., и сообщил, что вещества, используемые НИДА, поставляются из лаборатории в Северной Каролине. Эту лабораторию возглавлял доктор С.

Я позвонил доктору С., и он сказал мне, что они не производят веществ, пригодных для людей. Когда я напомнил ему о недавно опубликованном исследовании с участием людей, вещество для которого было предоставлено его лабораторией, он сказал мне, что разберется. Даже если бы он согласился произвести вещество, он бы не стал составлять справочно-нормативную документацию для ФДА.