Дмитрий Красивый - [40]

– А когда тот бесстыжий Шигуши прислал своих людей в ставку повелителя, – продолжал захмелевший, наконец, Ахмыл, – то он страшно разгневался! Но мы еще ничего не знали об участии в том деле наших сыновей. А когда проведали о беде, так сразу же стали уговаривать и задабривать государевых людей, наших знакомцев! Из-за этого мы так потратились, что совсем обнищали! – мурза уронил голову на стол и заплакал. – Туда ушло только одного серебра…целый мешок!

– Эй, Бенко! – крикнул князь Роман, вставая. Слуга буквально вырос перед ним. – Иди же, Бенко, – приказал князь, – и достань из моего сундука мешочек…Ну, такой…с синим знаком! И неси его сюда!

Как только слуга вернулся, князь, взвесив упомянутый мешочек на руке, крякнул. – Десятка два гривен! – сказал он, протягивая подарок мурзе Ахмылу. – Прими его от меня, славный мурза, и покрой свои тяжкие расходы!

– Благодарю, брат! – весело сказал, разом успокоившись, старый мурза. – Это для меня – большое утешение! Я никогда не забуду твоей доброты!

– И я сильно пострадал, – заплакал, в свою очередь, другой татарский гость. – Растратил полмешка на подарки ханским людям!

– Эй, Бенко! – вновь крикнул князь, и мурза Халцагай получил такой же подарок.

– Ох, уж славный коназ! – радовались, уходя из гостевой юрты князя Романа, знатные татары, кланяясь и смеясь. – Мы спас нас от неминуемого разорения! – ликовал мурза Ахмыл. – Пусть же наградит тебя Аллах, верный наш кунак!

– А что случилось с Сатаем, сыном Кавгадыя?! – вскричал в нетерпении князь Дмитрий. – Неужели вы не помогли ему своим серебром?

– Конечно, помогли. Мы и «замяли» все это дело…Мы помогли всем юношам, – буркнул Халцагай, – даже Сатаю, сыну Кавгадыя! Он отделался только батогами и уехал в отдаленное кочевье. А вот его батюшка… – И татары вдруг резко замолчали, глядя друг на друга…

– Кланяемся тебе, коназ Ромэнэ! – сказал, опомнившийся первым, мурза Ахмыл. – Скоро увидимся, прощай!

Уже стемнело, и княжеский слуга зажег в юрте, где сидели Роман Глебович с сыном, большие сальные свечи. Пламя с треском и черным дымом потянулось вверх, тускло освещая следы большого пиршества.

– Поди-ка, Бенко, к людям Джаруда и позови их сюда! – распорядился князь, вспомнив о словах услужливого чайханщика. – Они еще здесь?

– Здесь, княже! – ответил Бенко. – Я сейчас!

Как только слуги татарина Джаруда убрали из княжеской юрты свой достархан и вынесли объедки, князь, с помощью слуги, начал раздеваться. Князь Дмитрий зевнул и встал, собираясь уходить. Однако в это самое время в княжеский покой вбежал веселый, запыхавшийся боярин Мирко Стойкович. – Хорошо, что успел, княже! – сказал он. – Ты ляжешь спать или выслушаешь меня?

– Выслушаю, – кивнул головой князь Роман, – а лягу потом! Я нынче сильно устал! А ты, сынок, – он махнул рукой, – иди почивать!

– Лучше я останусь, батюшка, – покачал головой князь Дмитрий. – Мне хочется послушать новости! – И он вновь уселся на мягкий диван.

– Нет смысла волноваться! – промолвил, усевшись на скамью, напротив Дмитриевого дивана, брянский боярин. – Когда мы пришли к Субуди, он был, к счастью, свободен от государевой службы: царь Узбек еще ранним утром ушел на охоту со своими людьми и Субуди не был ему нужен…

– Ну, так не томи! Все эти подробности сообщишь мне завтра! – вскричал князь Роман. – Лучше расскажи, знает ли царь о деле нашего Дмитрия?

– Знает, княже! – кивнул головой боярин Мирко. – Однако он не сердится на нашего Дмитрия!

– Это сегодня, – мрачно сказал князь Роман. – Но что будет завтра?

– Я рассказал со всеми подробностями об участии нашего молодого князя в том деле, о том, что он не грабил тех купцов и оказался там не по своей воле, а по случайности! – уверенно сказал боярин. – Славный Субуди поверил мне и пообещал замолвить за нас слово при необходимости…Он также мне поведал, что всю вину за случившееся свалили на Кавгадыя, и сам царь больше не хочет это дело ворошить! Пусть батюшка отвечает за своего сына! Государь совсем не наказал других сыновей своих мурз! Прогнали только одного сына Кавгадыя…

– Ну, тогда – до завтра! – улыбнулся старый князь. – Будем готовиться ко сну!

На другой день брянский боярин отправился к царскому казначею с брянскими серебром и дарами. Уже к полудню он вернулся назад и сразу же вошел в княжескую юрту. Князь в это время играл со своим сыном в татарские шашки и так увлекся, что не заметил прихода верного боярина.

– Я с хорошей вестью, мой господин! – сказал Мирко Стойкович так громко, что князь Роман вздрогнул. – Здравствуйте, княже и славный Дмитрий!

– Ох, да ты уже вернулся? – вздохнул, глядя на боярина, князь Роман. – Так скоро! Как там государь, когда меня примет?

– Я только что сдал всю нашу казну государеву денежнику, – весело молвил боярин, – и получил от него тамгу! А тут вдруг к нам, в казенное хранилище, пришел Субуди и передал мне слова государя. – Пусть же коназ Ромэнэ, – сказал ему молодой царь, – возвращается к себе в Брэнэ! Похвально, что он вовремя привез свой «выход», но я не вижу необходимости принимать его!

– Слава тебе, Господи! – вскричал, ликуя, Роман Глебович, вскакивая из-за стола и обнимая сына. – Собирайтесь же, мои люди, мы немедленно уезжаем! Поспешите!