Дмитрий Красивый - [26]

Пятерка его молодых дружинников скакала рядом: все воины достаточно хорошо понимали по-татарски, но сомнениями не тревожились, полагаясь на «княжую волю».

Караван чужеземных купцов был, в самом деле, нетрудной добычей. Разлегшись на плотных циновках, бородатые купцы беспечно спали, не выставив даже охраны. Окруженные густым кустарником, они были уверены в своей полной безопасности.

Никакого сопротивления не было. Молодые татарские наездники, объехав кусты, стремительно кинулись на спящих. То тут, то там раздавались сначала единичные выкрики, затем долгие вопли и, наконец, все затихло.

Самому князю Дмитрию так и не пришлось участвовать в избиении: он, скакавший в середине толпы, прибыл, когда веселые молодые татары с гиканьем и свистом выгоняли из кустов полуголых, уцелевших от резни, странников. – Ого, какая толпа! – громко сказал русский князь, глядя на несчастных. Солнце уже всходило, и в его еще красных лучах все было хорошо видно.

– Ладно, что успели до рассвета! – радовался Сатай. – Теперь разделим все богатства! – И он, соскочив с коня, побежал в кусты.

Князь Дмитрий со своими дружинниками молча смотрели на происходившее.

Вся толпа молодых татар, спешившихся вслед за Сатаем, занялась ограблением купеческого каравана, вернее того, что от него осталось.

– Здесь больше сотни молодых татар! – пробормотал княжеский дружинник Белюта, мрачно глядя перед собой. – Будет много шума! Разве теперь удастся сохранить тайну?

– Даже покойников обдирают до самых тел! – поддакнул его товарищ, Гордята. – Тошно на это смотреть!

– Молчите, мои славные люди! – сказал, опустив от стыда голову, князь Дмитрий. – Мне еще не доводилось такого видеть! Стойте себе конно, не шевелясь! Мне не нужны эти позорные богатства!

Пока одна часть татар грабила имущество несчастных убитых, другая их часть охраняла захваченных в плен и стоявших неподалеку уцелевших. Татарские кони стояли, сбившись в табун, и терпеливо ждали своих кровавых хозяев. Немногочисленные слуги и рабы внимательно следили за ними, чтобы кони, почуяв свежую кровь, не разбежались.

Наконец, после более чем часовой возни, молодые татары завершили свой набег, вытащив из кустарника все, что только было возможно и, тщательно уложив ценности на несколько больших черных телег, ведомых верблюдами.

– Эти арбы следовали за нами, – пояснил подошедший к русскому князю Мандул. – Мы все предусмотрели, коназ урус! Как тебе наша потеха? Чего же ты сам не пойдешь и не посмотришь на этих знатных покойников?

– Русские князья не ходят пешком по степи, – отмахнулся князь Дмитрий, – и не грабят мирных купцов! Это не воинское дело, а разбойное! Если бы пришлось сражаться с воинами, моя сила пригодилась бы! А с этими несчастными управляйтесь сами! Что же вы будете делать с пленниками?

– Мужей перебьем, – сказал подошедший к князю Сатай, – а женок…женок – тогда посмотрим. – Эй, братья! – крикнул он собиравшимся вокруг татарам. – Отделите молодых девиц от тех мужей! – Он махнул рукой в сторону толпы пленников. – И гоните красавиц сюда, к нашим арбам!

Со стороны несчастных пленников раздались крики, стоны и плач.

– Какой неведомый язык! – буркнул княжеский дружинник Корж, потирая потеющий затылок. – Это же бусурманы! Значит, на нас нет греха, княже!

– И девиц, княже, с полсотни, – тихо сказал, вздыхая, молодой ратник Гордята. – Вон они, полунагие, а какие красивые! Вот груди так груди! Я никогда не видел таких красавиц!

– А какие пышные у них зады! – воскликнул, тяжело дыша и забыв обо всем, его товарищ Вольга.

Прекрасные молодые женщины прошли перед князем Дмитрием, поднимая вверх руки и умоляя татар пощадить их.

– Гоните этих женок к обозу! – распорядился Сатай. – Ну, а теперь кончайте этих мужей!

Татары, выслушав своего молодого предводителя, быстро вскочили на лошадей и, вытащив из-за спин луки, устремились к последним уцелевшим иноземцам-мужчинам. Несчастные пленники, увидев скакавших прямо на них степных воинов, отчаянно завопили, махая руками. Но засвистели беспощадные татарские стрелы, и чужеземцы, искавшие счастья в бескрайней татарской степи, рухнули, как подкошенные, на пожухлую, обагренную их кровью траву.

– А теперь пойдем дальше! – крикнул Сатай, улыбаясь. – А по дороге разделим все добытое добро!

– А как же тогда стрелы? – спросил княжеский дружинник Лешко, доселе молчавший. – Разве можно их оставлять в телах убитых? Это же важные улики!

– Эй, Сатай! – крикнул князь Дмитрий. – Зачем вы оставляете стрелы в телах? Это же явные признаки злодейства!

– О, Аллах! – вскричал, волнуясь, молодой татарский предводитель. – Как же мы этого не заметили?! Благодарю тебя, брат урус! Эй, мои верные рабы! – махнул он рукой. – Быстро вытащите все стрелы из убитых! И смотрите: чтобы ни одной не упустили!

Солнце уже стояло высоко над головой, когда татары, проехав половину пути до Сарая, завершили дележ имущества ограбленных чужеземцев. Чего только не везли теперь молодые разбойники с собой в седлах! И рулоны дорогой златотканной парчи, и персидские ковры, и мешочки со слитками серебра и золота или полновесными монетами!

– Почему ты ничего не берешь? – спросил у русского князя Сатай, узнав о том, что он не принял участия в дележе. – Неужели ты брезгуешь нашими трудами?