Дмитрий Донской - [31]
— Не, нету у меня родителей.
— Сирота?
— Выходит, что так. Мать в прошлый мор померла, я ее и не помню даже, отца зимой деревом придавило. А мачехе я обуза, говорит, и без меня ртов много. Она снова замуж собралась…
— Так она тебя вырастила?
— Не, нас с Аленкой отец из той деревни на руках вынес, как мамка померла. Только и Аленка тоже померла. А мы вот выжили. Ну, возьмешь? — вдруг деловито поинтересовался мальчик.
— Ты думаешь, со мной сладко? Я, сам видишь, пешим хожу, яств заморских не ем…
— Ишь, яств! Я и хлеба-то не всякий день вижу! Нашел чем испужать!
Не было заметно, чтобы малец смущался разговором с человеком, к которому подходили все. Да и не так часто с этим Никиткой видно разговаривали.
— Я монах и живу в обители, молюсь всякий день и хлеб насущный всякий день в поте лица добываю.
Никитка даже обрадовался, видно, этим Сергий стал ему даже ближе.
— Да я не переборчивый, ты не бойся! Я все могу, только силы пока не на все хватает, а как чуть окрепну, так работником хорошим стану. Только…
— Что?
— Молитвы почти не знаю, некому учить было. У нас поп еще в прошлом годе помер, а нового нет.
— А мачеха что ж?
— Ей все равно, дерется только да ругается. А ты меня молитвам научишь? — мальчишка спросил так, словно все уже было обговорено.
— Возьму, хотя и тяжело будет. Не осилишь, так оставим тебя в Нижнем, туда уже недалеко, епископ пристроит куда-нибудь. Только мачеху спроси.
— Ага! — обрадованно согласился мальчишка и мигом сполз вниз. Сергий хотел сказать, что выйдет затемно, но не успел. Было слышно, как босые ноги затопали по крыльцу соседнего дома, потом оттуда раздалась отборная ругань и залаяла собака, потому что Никитка стрелой летел обратно. Шустро вскарабкавшись на сеновал, он с удовольствием сообщил:
— Отпустила!
Вафсоний, поневоле слышавший всю беседу и возню, рассмеялся:
— Похоже, погнала…
— А, — махнул в темноте рукой мальчик, — ей все равно, даже рада будет, что обузы нет!
Дальше они топали уже вчетвером. Никитка оказался худеньким, живым и действительно вихрастым мальчишкой. Его босые ноги, едва не просвечивающие из-за худобы, бойко месили дорожную грязь, а язык не смолкая либо рассказывал, либо спрашивал. Монахи многое узнали о деревенском житье-бытье во время мора. Немало рассказали и сами, живой ум ребенка впитывал знания и впечатления от дороги, как сухая ткань воду.
В первый же день, покосившись на голые ноги мальчика, монахи переглянулись меж собой, в ближайшей деревне раздобыли ему лапоточки и кое-какую одежонку, потому как и на теле было негусто. За лапти хозяин категорически отказывался брать деньги, все отдал за простое благословение своего сынишки примерно такого же роста и возраста.
Дальше Никитка уже пылил по дороге, довольный собой донельзя. Он ревниво косился, когда к Сергию подходили к руке, следил за небогатым скарбом монахов и старался опередить все их желания, хотя и было их немного.
В Нижний пришли незаметно, стража не обратила никакого внимания на трех монахов с мальчишкой. Всякие калики перехожие попадались, мора нет, потому коситься на каждого не стоит. На епископском дворе встретили с почетом. Никитка крутил головой, он никогда не видел сразу столько монахов и тем паче столько богатств! Иконы в богатых окладах, всюду золото, красота неземная!.. И кормили всласть! Сам Сергий почти не ел, не привык, а вот мальчишку попросил откормить, смеялся:
— Не то обратный путь не выдержит! — Обернулся к Никитке: — Или ты здесь останешься? У меня таких разносолов не будет!
Тот старательно замотал головой:
— Не, я с тобой!
Игумен хотел сказать, что еще неизвестно, как дело повернет, как бы всем здесь не остаться, но не стал пугать загодя. Князь Борис Константинович, даже узнав, что вот-вот придет игумен Сергий из Радонежа, интереса не проявил. Зато о приходе знаменитого монаха вмиг стало известно нижегородцам, к монастырю потянулись православные, хоть одним глазочком глянуть, если к руке приложиться не удастся!
Сергий хмурился, кажется, чем больше он старался быть незаметным, тем больше его знали! Но надо делать то, зачем пришел. Назавтра решил идти к князю с поклоном и разговором. Вафсоний засомневался:
— Отче, как бы не вышло как с митрополитом Алексием в Киеве. Может, мы сами сходим?
Глаза Сергия стали жесткими:
— Не посмеет! Там Ольгерд, он поганой веры, пням да идолам молится, а князь Борис православный, небось схиму уважает?
Игумен хотел сказать, что не уверен, но промолчал.
Зря Сергий надеялся, что Борис Константинович станет с ним беседы вести. Правда, на крыльцо князь все же вышел, но в отличие от своих горожан к руке не пошел и даже шага вниз по ступенькам не сделал! Прямо оттуда с крыльца громко сказал игумену, что московские советчики ему не нужны, даже если они в монашеской рясе.
Слышавшие это холопы и ближние люди ахнули! В сердцах еще теплилась надежда, что князь не понял, кто перед ним, но сам Борис эту надежду и погасил:
— Это митрополит расстарался тебя ко мне отправить? Зря пыль дорожную месил, отец Сергий! Все, чего князь московский и митрополит хотят, я и без послов знаю.
Сергий словно не слышал обидных слов, вполголоса, но почему-то было слышно на весь большой княжий двор, ответил:
Всем поклонницам самого популярного любовно-исторического сериала «ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ВЕК»! Женский бестселлер в лучших традициях жанра. Захватывающий роман о легендарной Роксолане, ставшей любимой женой султана Сулеймана Великолепного, чье царствование вошло в историю как «Золотой век» Оттоманской Порты.Она попала в плен во время татарского набега на русские рубежи и за редкую красоту была оценена на вес золота. Она закончила специальную школу наложниц, где готовили девушек для лучших гаремов, обучая не только любовному искусству, но и поэзии, языкам, музыке, танцам, – и была преподнесена в дар Сулейману, который полюбил ее с первого взгляда.
Из простой наложницы она стала любимой женой султана, раз и навсегда завладев его сердцем. Она поднялась из гарема во дворец, родив Сулейману Великолепному наследника престола. Ей пришлось отречься от своего славянского имени Роксолана, превратившись в Хюррем, что переводится как «веселая», «смеющаяся», – но за ее прекрасной улыбкой таятся бритвенно-острый ум и стальная воля. Ибо правду говорят: рядом с троном – рядом со смертью, а «Врата блаженства» («Баб-ус-сааде» – так называли гарем султана) смазаны ядом.
НОВЫЙ РОМАН о легендарной Роксолане, ставшей женой султана Сулеймана Великолепного и любовью всей его жизни! Наш ответ турецкому телесериалу «Великолепный век», оболгавшему эту великую женщину! Подлинная история славянской красавицы, которая из пленной рабыни превратилась в хозяйку Блистательной Порты, разделив с мужем трон Османской империи!Хотите знать, за что турки считают Роксолану-Хюррем «ведьмой», околдовавшей султана? В чем секрет ее вечной молодости и немеркнущей красоты? Как ей удалось разогнать гарем, разрушив прежний порядок вещей, и стать не просто любимой, а единственной для мужчины, познавшего тысячи дев? Желаете приобщиться к сокровенному любовному искусству этой божественной женщины, ради которой муж отказался от всех наложниц и до конца жизни не посмотрел больше ни на одну юную красавицу? Тогда читайте эту книгу!
Испокон веков Русская Земля держится не на каменных загривках мифических атлантов, а на плечах русских женщин.На что способна наша современница, заброшенная в кромешный ад 1237 года, в лютую зиму Батыева нашествия? Что выберет – сбежать обратно в «светлое будущее» или встать плечом к плечу с пращурами, дабы испить общую чашу? Взойдет ли на стену обреченной Рязани? Не дрогнет ли, умывшись кровью в беспощадной сече? Сможет исправить прошлое, предотвратить катастрофу, отменить монгольское Иго? Удержит ли на своих хрупких плечах Русскую Землю – или рухнет под непосильным грузом горя, крови и пепла?
Хотите увидеть блистательную эпоху Сулеймана Великолепного глазами его славянской жены Роксоланы? Желаете заглянуть в запретный мир гарема и смертельно опасных дворцовых интриг? Читайте этот любовно-исторический роман, перед которым меркнет телесериал «Великолепный век»! Как не только завоевать сердце султана, но и остаться любимой и желанной даже через 20 лет брака? Как сохранить любовь мужчины, познавшего тысячи женщин и давно потерявшего счет наложницам? Как в сорок лет быть прекраснее и милее молодых соперниц? Сможет ли Роксолана стать Сулейману Великолепному не просто женой, но и незаменимой советницей, соратницей во всех государственных делах, фактически соправительницей Блистательной Порты? Удастся ли ей «приручить» султана и превратить его царствование в «великолепный век»?
Нет сейчас более популярного любовно-исторического сериала, чем «ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ВЕК». История славянской пленницы Роксоланы, ставшей всесильной Хуррем, законной женой султана Сулеймана Великолепного, покорила многие миллионы телезрительниц. Ни до Роксоланы, ни после нее султаны Османской империи не женились на бывших рабынях по законам шариата и не жили в моногамном браке, они вообще предпочитали официально не жениться, владея огромными гаремами с сотнями наложниц. А Сулейман не только возвел любимую на престол Блистательной Порты, но и хранил ей верность до гроба — и после кончины Роксоланы написал такие стихи: «А если и в раю тебя не будет — не надо рая!»Эта книга — больше, чем политическая биография или любовный роман, вы найдете здесь массу интереснейшей информации о «Великолепном веке» Блистательной Порты, будь то самые сокровенные тайны гарема и Стамбульского двора, любовные стихи Роксоланы и Сулеймана, история появления кофе и рахат-лукума или старинные рецепты османской кухни, включая «эксклюзивные» блюда, приготовленные для пира в честь обрезания сыновей султана.
Приквел к первой повести об историке Роберте Джонсоне. Отважный искатель приключений вместе со своей новой спутницей отправится на поиски двух самых загадочных артефактов, так или иначе связанных с именем жестокой королевы из средневековья.
У нас большая семья. Я моя сестра и мой младший брат. Одни из немногих чьи семьи наполнены добротой взаимопониманием и развитием. Наш отец постоянно, что-то придумывает. Куда-то поехать. Куда-то пойти. В этот раз мы решили отправиться в аквапарк. Казалось бы такое банальное событие для литературы вряд ли достойно этих строчек. Но уверяю вас. Все получится по классическим канонам истории. Выбрали один путь, но получился совсем другой путь!…Так мы и узнали, место, которого давно нет на карте и на котором по-прежнему светит маяк.
Первый сборник сочинений нижнетагильского автора Малинина Егора (малинки), включающий самые яркие из его сочинений. "Первый и не последний".
Рассказ о романтиках черного флага и парусов, об одном из последних пиратов "Золотого века", удачливом и в тоже время, кровожадном и жестоком флибустьере Карибского моря и Атлантики – Бартоломью Робертсе или Черном Барте. Утонченный любитель музыки, с изысканными манерами, прилежный христианин, не терпящий азартных игр, пьянства и женщин. Но всегда ли так было? На одном из захваченных кораблей, среди пассажиров, оказывается молодая девушка по имени Анна. Сможет ли Черный Барт устоять перед силой любви и не нарушить созданный им "Кодекс Пиратов"? Содержит нецензурную брань.
Перед глазами читателя глава истории, которая перевернула устой всего Средневековья – падение Ордена Тамплиеров, некогда могущественного ордена, державшего в руках половину всего мира. Заговор верхушки римской церкви, вовлеченость инквизиции, и история наследного рыцаря ордена, в поте лица мчащегося на его спасение и на сохранение векового наследия. Это не книга, но сценарий. Все зависит от вашего воображения. Все характеры персонажей – ваше собственное представление о них. Все сцены и атмосфера эпохи зависит только от вас.
Cюжет книги основан на подлинном событии – в 1894 году американка родом из России впервые в мире совершила кругосветное путешествие на велосипеде. Пускаясь в дальний путь на новом по тем временам средстве передвижения, героиня объявляет себя "новой женщиной" в надежде прославиться и разбогатеть. Кругосветка в одиночку длиной почти в пару лет изменит ее представления о мире и поможет узнать себя. События развиваются стремительно, однако повествование рассчитано на неспешное чтение. Это книга-калейдоскоп, которая предлагает вдумчивому читателю достроить подлинные связи между репортажами начинающей журналистки Мэри и свидетельствами знавших ее людей.