Для фортепиано соло - [133]

Читатель найдет в этой книге приблизительную карту той части поверхности Земли, на которой мы проводили основные эксперименты. В частности, хотелось бы обратить его внимание на два больших людника, в которых мы производили первые опыты и которым присвоили названия, принятые с тех пор в астросоциологии: Буйный Людник и Строгий Людник.

Мы выбрали эти названия ввиду совершенно разного характера этих двух людников. Один поражает наблюдателя четкостью планировки, а другой представляет собой сложную путаницу довольно извилистых дорог. Между Буйным Людником и Строгим Людником протянулась сверкающая линия, предположительно — море. Самый большой людник на земле — это Геометрический Людник, выстроенный еще более правильно, чем Строгий Людник, но находящийся далеко от двух упомянутых и отделенный от них более обширной блестящей поверхностью.

Первые попытки.

Какая точка на Земле представлялась наиболее подходящей для приложения наших первых усилий? Как именно следовало вмешиваться в существование этих животных, чтобы добиться показательных реакций? Должен признаться, что, когда я в первый раз, вооружившись достаточно мощным прибором, готовился провести операцию на Земле, меня охватило сильное волнение.

Рядом со мной находились четверо моих юных учеников, не менее взволнованных, чем я сам, и мы все по очереди рассматривали в ультрателемикроскоп прелестные крохотные пейзажи. Мы навели прибор на Строгий Людник и выбрали достаточно открытое место, чтобы иметь больше возможностей для наблюдения за последствиями нашего вмешательства. Малюсенькие деревца блестели под весенним солнцем, можно было увидеть множество неподвижных насекомых; они группировались в круги неправильной формы, а в центре каждого круга находилось одно, изолированное насекомое. Несколько мгновений мы пытались понять, в чем суть происходящего, но потом, не найдя никакого объяснения, решили попробовать применить лучи. Эффект превзошел все ожидания. В почве образовалась дыра; несколько насекомых оказались погребенными под завалами; последовала немедленная и на удивление активная реакция. По сути дела, можно было подумать, что эти животные способны на разумную организацию. Одни спасали засыпанных собратьев, другие бросились за помощью. Очень скоро нанесенный нами ущерб был исправлен. После этого при выборе места применения лучей мы старались искать как можно менее населенные области, чтобы не подвергать опасности наших подопытных в самом начале эксперимента. Мы научились снижать силу излучения и манипулировать ими более тонко. Наконец, когда мы удостоверились, что можем положиться на свои средства воздействия, мы решили начать первую серию экспериментов.

Я предполагал брать индивидов в одном из людников, помечать их красящим веществом и транспортировать в другую точку, с тем чтобы проверить, может ли перемещенная особь найти дорогу в исходный людник. Вначале, как я уже упоминал, мы столкнулись с большими трудностями, прежде всего потому, что животные погибали в ходе транспортировки, а также и потому, что мы не учли наличия искусственного эпидермиса, вырабатываемого землянами. Поскольку они легко сбрасывают дополнительную кожу, мы теряли их из виду сразу после того, как опускали в центр какого-либо людника. При следующих транспортациях мы старались наносить краситель непосредственно на тело, снимая дополнительную кожу, но в этом случае сразу после прибытия в людник животное обзаводилось новой кожей.

Понемногу мои ученики приобрели навыки наблюдения за животными через ультрамикроскоп и перестали упускать их. Они пришли к выводу, что люди возвращаются в точку отправления в девяноста девяти случаях из ста. Я попытался переместить двух особей мужского пола из Буйного Людника в крайне отдаленный людник, который мы называем Геометрическим. Прошло десять земных суток, и мой любимейший ученик Е. Х. 33, денно и нощно с беспримерным упорством следивший за ними, показал мне их возвращение в Буйный Людник. Они вернулись, несмотря на то что не были знакомы с местностью, куда я переместил их. А ведь в обоих случаях мы имели дело с особями (мы долго наблюдали за ними), склонными к домашнему образу жизни и, очевидно, впервые увидевшими страну, куда были транспортированы. Как же они нашли дорогу домой? Транспортация была осуществлена настолько быстро, что они не могли проследить путь перемещения. Кто вел их? Безусловно, в данном случае основную роль сыграла не память, а какая-то особая способность — нам приходится ограничиться лишь констатацией ее существования, но мы даже не пытаемся объяснить ее, ибо она совершенно не укладывается в схему деятельности нашей собственной психологии.

Транспортации влекли за собой еще одну проблему. Узнают ли другие особи вернувшегося индивида? Судя по всему — да. Как правило, в момент возвращения отсутствовавшего в гнезде отмечается большое возбуждение. Другие особи обхватывают его своими руками, а иногда даже прикасаются своими губами к его рту. Впрочем, в отдельных случаях проявляемые чувства могут рассматриваться как злоба или недовольство.

Эти первые опыты показали, что у двуногих бескрылых существует некий инстинкт, позволяющий им узнавать свои людники. Далее мы задались новым вопросом: существуют ли у этих существ чувства, сходные с уранианскими, способные связывать их друг с другом, и существует ли на Земле, например, любовь — будь то супружеская или материнская. Подобное предположение, наделяющее землян способностью испытывать возвышенные чувства, на выработку которой у уранианцев ушли миллионы лет цивилизованной жизни, казалось мне абсурдным. Однако долг ученого состоит в том, чтобы беспристрастно подходить к исследуемому предмету и проводить все эксперименты, не предвосхищая возможные результаты.