Для диких животных места нет - [2]

Наконец, и это особенно важно, уже сегодня, по данным ООН, можно было бы обеспечить продовольствием и сырьем 10–12 млрд. человек (население нашей планеты, ожидаемое к середине XXI в.), если бы в сельском хозяйстве повсеместно применялись достижения современной науки и техники. Голод и нищета, существующие ныне еще в ряде стран, обусловливаются экономическими, социальными и политическими причинами, а не природными возможностями Земли.

Нельзя считать состоятельной и концепцию Б. Гржимека, согласно которой «единственная возможность спасти животный мир от полного истребления состоит в том, чтобы заблаговременно выделить обширные заповедные территории — национальные парки, где животные могут чувствовать себя в полной безопасности». Действительно, заповедные территории крайне необходимы не только для охраны животных, но и для общего глобального равновесия биосферы Земли. Заповедные территории надо расширять и их систему совершенствовать; по подсчетам ряда экологов, необходимо в той или иной мере заповедовать около 20 % территории нашей планеты. Однако заповедание — не единственная и в целом не основная возможность формы охраны животного мира. Сегодня основной принцип охраны природы состоит в рациональном использовании природных ресурсов в процессе их эксплуатации. В полной мере это относится и к диким животным. Главное — это научное обоснование, разумное использование животного мира, обеспечивающее его расширенное воспроизводство. Для Африки такая постановка проблемы особенно важна, поскольку так называемые маргинальные земли, т. е. территории, не пригодные для сельскохозяйственного производства, занимают около 95 % площади, но они должны давать человеческому обществу продукцию. Поэтому не случайно именно в Африке зародился опыт использования маргинальных земель для «разведения» диких копытных. В последние годы в ряде африканских стран с успехом развиваются фермы диких копытных или фермы по совместному содержанию домашних и диких животных. Это очень перспективный путь разумной эксплуатации (значит, и охраны) диких животных, дающий заметный экономический эффект.

Зная прогрессивные воззрения профессора Б. Гржимека на проблемы охраны природы по его другим книгам, можно предположить, что, переоценивая всеобщность значения «демографического взрыва», он лишь отдает дань взглядам, получившим в той или иной форме хождение на Западе. А при оценке национальных парков как панацеи от всех бед диких животных возможен умышленный акцент автора на этой проблеме, особенно остро стоявшей в период господства колониализма в Африке.

В заключение следует сказать, что в последние годы в Заире вопросам охраны природы уделяется большое внимание. Семь национальных парков (четыре из них созданы в 1970 г.) занимают 7486 тыс. га, что составляет около 3 % территории страны. В ближайшие годы планируется довести площади охраняемых территорий до 12–15 %.

В 1975 г. по приглашению правительства Республики Заир Международный союз охраны природы и природных ресурсов проводил в Киншасе свою XII Генеральную ассамблею и научно-техническое совещание. Участники совещания отметили большие успехи Заира в охране природы, в частности тот факт, что по проценту заповедания тропических лесов (4,66 %) Заир находится ныне на одном из первых мест в мире. Была отмечена и хорошая организация национальных парков, и действенные меры охраны редких животных. В это дело, несомненно, внес заметную лепту своей работой и книгами профессор Бернгард Гржимек.

А. Банников, А. Пегушев

I. Дни африканских животных сочтены

Африка страшно притягательна. Кто однажды там побывал, того тянет туда снова и снова. Причем это в равной степени относится как к сегодняшним туристам, проводящим в Африке свой отпуск, так и к знаменитым открывателям новых земель из прошлого столетия, таким, как Эмин-паша, Ливингстон, Стэнли или Спик.

Я и сам уже четверть века не могу избавиться от этого наваждения — непонятной притягательной силы Африканского континента. Правда, мои первые поездки не имели никакого отношения к Восточной Африке, и в частности к Серенгети, ставшему впоследствии моим вторым домом. Вначале я ездил по делам службы в Западную Африку, в тогдашние французские колонии[1] и тогдашнее Бельгийское Конго[2]. Ездил я вместе со своим сыном Михаэлем, которому суждено было навсегда остаться в африканской земле: он трагически погиб во время учета диких животных в кратере Нгоронгоро. Но это случилось уже много позже. А тогда, путешествуя по дорогам Африки, мы с ним воочию убедились, какая угроза нависла над всем животным миром этого континента.

В те времена еще считалось, что запасы африканской фауны неисчерпаемы. И когда я свою книгу, посвященную экспедиции 1954 года в Конго, назвал «Для диких животных места нет», это у многих вызвало бурю негодования, в первую очередь, конечно, у так называемых знаменитых охотников на крупную дичь. Один журналист, специализировавшийся на охотничьих рассказах — очерках о сафари, — дошел до того, что обратился к заинтересованным в этом вопросе британским и бельгийским учреждениям с предложением собрать какие-нибудь компрометирующие материалы, способные повредить моей репутации. Была написана контркнига с названием «За диких животных бояться нечего». Многие газеты, даже знаменитый журнал «Шпигель» критиковали меня самым решительным и безапелляционным образом. И только за то, что я тогда впервые выразил опасения за прекрасный, уникальный животный мир Африки, которому суждено будет исчезнуть с лица Земли из-за все расширяющейся хозяйственной деятельности человека, быстрого роста числа поселков, дорог и других атрибутов цивилизации и индустриализации; и что единственная возможность спасти животный мир от полного истребления состоит в том, чтобы заблаговременно выделить обширные заповедные территории — национальные парки, где животные смогут чувствовать себя в полной безопасности.