Длань Одиночества - [26]

Но вот ты напрезирался вдоволь. Ощутил себя всемогущим. Нужным. Талантливым. Есть планы на вечер? Ты постоянно был настолько напряжен, подозрителен, недоверчив, что никому не дал узнать себя настоящего. Даже мать уже давно не знает тебя, ты слишком изменился, и не сказал ей об этом. Помогаешь ей деньгами, но приезжаешь раз в год. Вы молчаливо стоите у могилы отца, а потом, так же молчаливо едите ее фирменное клефтико. Точнее ешь ты, а мать сидит напротив, глядит на тебя, и все повторяет: ты так на него похож. Так похож. Вылитый Алексис.

Потом она начинает плакать.

Быть может, она никогда тебя и не знала. Ты просто был странным подарком от мужа, который она сохранила с благодарностью и обожанием. Но о котором никогда не просила.

Есть… Был еще Валентин. Но там было взаимоуважение. Никас знал, что тому тоже несладко пришлось на пути к признанию. Они ценили друг в друге упорство и профессионализм. И, как это ни странно, скрытность. Как два хитрых лиса, оценившие хитрость друг друга.

И это только его восприятие Одиночества.

— Пулей его не взять, — продолжал Альфа. — Даже серебряной. Можно соврать, что победил его. Завел щенка. Или напился до беспамятства. Только и у щенка и пьяного упоения есть срок годности.

Никас согласился про себя.

— А как Девел догадался, что нужно приносить в жертву материальных людей? — спросил он.

— Он через сны советовался с вашими магами. Шаманами. В общем, с одаренными людьми. И ты знаешь, семь бед — один ответ. Люди обожают вырезать друг другу сердца. Это понижает артериальное давление. И у палача и у жертвы.

Заметив выражение на лице Никаса, Альфа хохотнул:

— Да ладно, я просто тебя подкалываю. На самом деле, раз Одиночество что-то среднее между материей и страстью, его решено было бить одновременно силами двух сильнейших представителей наших реальностей. То есть Девелом, и каким-то великим воином из материальных. Бить договорились на нашем поле, потому что в материи пришлось бы для этого уничтожить всех людей до единого. Вариант был так себе, согласись. Поэтому, Девел и одаренные представители материи смогли, при помощи невероятного усилия воли и страсти, открыть проход между реальностями. Девел решился взять только самого сильного, так как не хотел, чтобы у нас тут носились орды материальных. Это могло непредсказуемо повлиять на Многомирье, разозлить многие сильные сущности, а так же подвергнуть смельчаков опасности стать одержимыми злой страстью.

Альфа перевел дух. Скурил сигаретку. Отпил немного из фляжки. Сделал сальто с места. С невероятной быстротой отжался на кулаках около сотни раз.

— Итак, — он глубоко вздохнул. — Будучи вдвоем, мстители настигли Одиночество. Начался долгий, изнуряющий бой. В конце концов, Девел ослаб и рассредоточился. Совсем ненадолго. А когда возродился, то увидел своего материального соратника и сразу все понял, хоть и не вспомнил. Тот приковал к себе извечного врага. По какой-то причине Одиночество не могло оставить человека и следовало за ним по пятам. Тогда решено было закрыть их в глубочайших катакомбах Интеллектуального, чтобы присутствие извечного врага ощущалось как можно меньше.

Прима-образ помолчал, собираясь с мыслями.

— Опытным путем выяснилось, что человек может терпеть такое соседство тридцать три года. В среднем. У нас тут время течет по-другому, и более свободолюбиво, но Девел смог настроить внутренний будильник так, чтобы всегда забирать новую жертву вовремя. Иногда, конечно, случались накладки. Одиночество вырывалось раньше. Из-за этого в вашем мире безумие страстей доводило нации до вооруженных столкновений, геноцида, полного озверения. А потом все это появлялось здесь.

Никас остановился и схватился за голову.

— Что? — спросил Альфа.

— Ты что хочешь мне сказать? — спосил журналист еле сдерживаясь. — А? Что мне действительно придется умереть? Я не хочу, понимаешь?! Даже ради того, чтобы не было новой мировой войны!

— Понимаю, — кивнул образ. — Мне ведь тоже, знаешь ли, до звезды, будет она или нет. Проблема в том, что ты уже здесь и никак обратно не выберешься, если Девел этого не захочет. Так что пошли, прогуляемся. Стоять тут бесполезно.

Бесполезно, — повторил Никас про себя. Бесполезно. Что ж, мачо прав. Если все это наваждение, то, рано или поздно, я приду в себя. Нужно следить за тем, что происходит вокруг. Возможно, мое больное сознание пытается что-то сказать мне. Кроме того, профессионал я, или нет? Пешие путешествия по незнакомым местам: разве не это моя жизнь? Разве не этого я хотел совсем недавно?

Он снова последовал за сущностями. Что-то еще не давало ему покоя. Ухваченная ранее реплика.

— Вы упоминали какую-то Максиме. Кто это?

— И зря упоминали! — крякнул прим. — Не бери в голову. Со временем узнаешь, но не от меня. Я не хочу об этом говорить.

Никас поворчал, но решил, что у него и так уже голова кружится. Нужно откусывать от этого пирога с неприятностями кусочки поменьше.

— Ты не думай, Девел не просто так тебя оставил, — сказал вдруг Альфа. — Он, стрелять, ударил, когда смог. А за себя не бойся. Тебя они даже тронуть не смогут, потому что ты из Материи, понимаешь? Выдуманные пули тебе не страшны.