Дизайн. Курс статей - [3]
Формы можно разделить на геометрические и органические. Органические — это природные формы, вы можете их встретить в животном и растительном мире, так, например, морские волны, полоски зебры, паутина, снежинка и т. д. Органические формы, как правило, сложные, лучше всего рисовать их вручную. Геометрические формы — искусственные, созданные человеком (линия, треугольник, квадрат и др. — это простейшие геометрические формы, на основе их могут быть созданы более сложные).
Помимо органических и неорганических форм, можно еще выделить абстрактные формы. К ним можно отнести ранние формы визуальной письменной коммуникации: наскальные рисунки, символы, имеющие ритуальный смысл, например, символы солнца или луны. Рисунки и символы постепенно перешли в пиктограммы (например, египетские изображения — вид письменности, в котором предметы, действия, понятия их связи передаются с помощью обобщенных и упрощенных изображений, фигур, схем), идеограммы (стилизованные, упрощенные изображения, обозначавшие слова или понятия), и фонограммы (звуки, представленные рисунками, например, нота, или часть имени). Иероглифы, руны, и, в конце концов, вполне знакомые вам буквы — это все абстрактные формы. Кроме букв, существуют и другие современные абстрактные формы — это дорожные знаки, символы на кнопках вашего плеера, «места для инвалидов» в транспорте и т. д.
Если есть форма, то есть и контрформа (место, пространство вокруг формы). При работе мы всегда должны рассматривать, как работает (взаимодействует) внутри нашего рабочего пространства то, и другое.
О букве, не только как о форме, о письменной информации и ее организации мы поговорим потом отдельно, т. к. типографика достаточно самостоятельный предмет.
Светотень
Сочетая свет и тень, мы можем добиться многого: задать объем нашему изображению, создать иллюзию глубины, акцентировать внимание нашего зрителя на каком-либо объекте в нашей работе, или наоборот убрать какие-то элементы нашей композиции на задний план (сделать менее значимыми).
Лучше всего видны отношения между светом и тенью, оттенками, когда мы смотрим работу в черно-белом варианте. Если вы хотите проверить, насколько хорошо сбалансированы эти отношения, вы можете сделать свою работу в графическом редакторе черно-белой, и проверить себя. Иногда предварительные эскизы выполняются в черно-белом варианте, например, это справедливо для набросков, которые будут использованы при написании картины или при создании иллюстрации к книге, или при разработке логотипов, если брать за пример что-то ближе к рекламному дизайну.
Комбинируя черный и белый цвет мы можем создать различные оттенки серого, это называется градация.
Близкие по тону и яркости оттенки цвета в сочетании называются нюансом:
Соответственно, сильно отличающиеся по тону и яркости оттенки цвета называются контрастом:
Чем больше различие по тону и яркости — тем больше контраст. Максимальный контраст — это, например, сочетание черного и белого.
Оперируя светом и тенью, оттенками цветов, мы можем задать определенное настроение нашей работе. Так, например, преобладание темного сделает нашу работу мрачной, а преобладание светлого — более позитивной по настрою. Если в нашей работе использованы в основном контрастные цвета, то она будет казаться более грубой, тяжелой, давящей. Если же мы обратимся к нюансу, то наша работа получится более легкой, невесомой, возможно, мягкой, успокаивающей.
Объем и пространство (иллюзия глубины)
Как я уже говорила — мы с вами имеем дело с двухмерным пространством. Однако, мы можем создать в нем иллюзию объема и глубины, используя следующие средства: оперируя размером объектов, наложением объектов друг на друга, введением светотени и тона, перспективы.
Объем
Объем мы создаем за счет света и тени. Сравните рисунки: в первом случае мы имеем дело с плоским кругом, во втором — у нас уже получился шар, добавив свет и тень, мы создали иллюзию того, что наш шар объемен.
Пространство
Одна из особенностей нашего восприятия: удаленные объекты мы воспринимаем, как меньшие по размеру, чем те объекты, которые находятся ближе к нам. Т. е. рисуя одни объекты больше по размеру, чем иные, мы можем создать иллюзию того, что они ближе или дальше к нам. Об этом я упоминала, когда мы говорили о линии.
Накладывая один объект на другой, мы можем также создать впечатление, что они находятся дальше-ближе по отношению друг к другу. Посмотрите на рисунок: мы выставили все объекты в ряд, однако, возникает впечатление, что, например, ведра находятся к нам ближе чем розовые сапоги, и дальше от нас, чем коричневые.
Организовать пространство мы можем также при помощи светотени. Давайте вернемся к нашему шару:
Мы расположили наш объемный объект в пространстве при помощи света и тени. Кроме объемности шара и падающей тени эту иллюзию поддерживает и то, что мы ввели две плоскости: ту, на которой лежит шар, и которая ближе к нам, мы оставили светлой, а ту, что дальше от нас, и перед которой лежит шар, мы сделали темнее, чтобы создать иллюзию, что она дальше.
Можно сделать и наоборот: более близкое пространство темным, а удаленное светлым — это называется воздушная (атмосферная) перспектива. В обычной жизни, когда мы смотрим, допустим, на пейзаж, мы видим удаленные от нас объекты как бы сквозь толщу воздуха, поэтому объектам, находящимся вдали от нас, присущи менее контрастные и более нейтральные цвета. Соответственно, более яркие и насыщенные цвета присущи объектам, которые находятся ближе к нам. Т. е. в итоге, на наше восприятие глубины влияет не только свет и тень, но и насыщенность цвета, его оттенки.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону.
«Пятого марта в Академии художеств открылась вторая выставка «Общества выставок художественных произведений». С грустными размышлениями поднимался я по гранитным ступеням нашего храма «свободных искусств». Когда-то, вспомнилось мне, здесь, в этих стенах, соединялись все художественные русские силы; здесь, наряду с произведениями маститых профессоров, стояли первые опыты теперешней русской школы: гг. Ге, Крамского, Маковских, Якоби, Шишкина… Здесь можно было шаг за шагом проследить всю летопись нашего искусства, а теперь! Раздвоение, вражда!..».
Книга известного арт-критика и куратора Виктора Мизиано представляет собой первую на русском языке попытку теоретического описания кураторской практики. Появление последней в конце 1960-х – начале 1970-х годов автор связывает с переходом от индустриального к постиндустриальному (нематериальному) производству. Деятельность куратора рассматривается в книге в контексте системы искусства, а также через отношение глобальных и локальных художественных процессов. Автор исследует внутреннюю природу кураторства, присущие ему язык и этику.
Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.