Диверсионная война - [4]

В пачке оставалась последняя сигарета. Он стоял у раскрытого окна, курил, ждал у моря погоды. Была глухая ночь, подкралось облако, похожее на гигантский клок сахарной ваты, закрыло луну…

Дождался. Шевельнулось что-то за поленницей, образовался нечеткий силуэт. Он вырос в размерах, мастерски слился с кустарником, произрастающим у ограды.

– Доброй ночи, Семен Игнатович, – пробормотал Романов. – К вашим прочим достоинствам, вы еще и спец по маскировке. В кошку превращаться не пробовали? Гуляете по ночам, лазаете по чужим участкам. Что еще делать ночью?

Несколько мгновений визави помалкивал. Большой артист – большая пауза. Проявлялись очертания невысокого жилистого мужчины, одетого во что-то серое, неприметное. Он поводил носом, прислушался и заговорил нормальным человеческим голосом:

– Имею право, Дмитрий Сергеевич. Вы еще скажите, что ночь существует для того, чтобы спать. Вам тоже доброй ночи. Она действительно добрая?

– Вы проверили, все чисто?

– Чисто, за вами не следят, и в окрестностях вашего дома посторонние не замечены. Я торчу здесь уже долго. Надеюсь, в сарае СБУ не догадалась установить камеры видеонаблюдения?

– В доме их тоже нет, – улыбнулся Романов. – В сарае тем более. Все проверено. Мин нет, как говорится. Не думаю, Семен Игнатович, что, начиная с текущей ночи, моим коллегам будет интересно, как проводит время их сослуживец. Перелезайте в сарай, присаживайтесь, в ногах правды нет.

– Ее вообще нигде нет, – проворчал Семен Игнатович Януш – киевский связной, работающий в свободное от шпионажа время заместителем директора крупной IT-компании. – Спасибо, Дмитрий Сергеевич, я здесь побуду, если не возражаете.

«Двуликий Януш вы наш», – с невольным уважением подумал Романов. Связник обладал множеством талантов, среди которых умение обретать невидимость было не главным.

– Излагайте, Дмитрий Сергеевич. Вы дома, не под конвоем, вы способны улыбаться и даже хлопотать по хозяйству. Отсюда следует вывод, что дела не так уж плохи. Порадуйте же вашего покорного слугу.

– Вы прибыли лично, Семен Игнатович. Видимо, для того, чтобы посмотреть в мои глаза. Не доверяете техническому веку?

– Не доверяю, Дмитрий Сергеевич. Нас уверяют в стопроцентной безопасности аппаратуры, но наши оппоненты тоже кое-чему научились. Нельзя недооценивать возможности ограниченных людей, собравшихся в большие группы, улавливаете мысль? Не бывает безопасной связи, как и безопасного секса – заявляю вам как опытный компьютерщик. Да и правы вы, Дмитрий Сергеевич, – в темноте блеснули белые зубы. – Очень хотелось увидеть ваши глаза…

Он впитывал информацию, как губка, молчал и только несколько раз позволил себе шевельнуться, что означало глубокое удивление.

– Ну что ж, светлая память, как говорится… Не могу избавиться от мысли, Дмитрий Сергеевич, что в этом и состоял ваш план. Вероятность подобного исхода была незначительной, но вы это сделали. Мертвый Вышковец предпочтительнее живого. Вы подтасовали факты, сфабриковали доказательства, призванные убедить украинскую сторону, что подполковник Вышковец – ваш коллега и партнер – российский шпион. Доказательства убедительные, чего стоит лишь видео, где человек, стопроцентно похожий на Вышковца, общается в парке с работником российской дипломатической миссии, на деле являющимся полковником СВР Дубининым, о чем СБУ, разумеется, известно. А по завершении беседы получает от Дубинина выразительный сверток. Доказать, что на видео не Вышковец, практически невозможно. Артист был идеально подобран и тщательно загримирован. «Улик» море – документы, счета, записки в «шпионском камне», написанные рукой фигуранта. И все же Вышковцу лучше быть трупом. Он точно знает, что не является российским шпионом, и в этом вся проблема. Умный человек докажет свою невиновность, какими бы стопудовыми «доказательствами» его ни обкладывали. Тем более он пользуется покровительством в высоких сферах…

– Возможно, вы правы, – пожал плечами Романов. – Вариант ликвидации Вышковца я обдумывал, но шансов на его реализацию было мало. Помог счастливый случай. Таз под лестницей оказался очень кстати. Остальное было делом техники. Вышковец схватился за пистолет, думая, что в дом нагрянули грабители, это его и сгубило… – Романов немного смутился.

– Понятно, – хмыкнул Януш. – Вы молодец, Дмитрий Сергеевич. Руководство украинского Генштаба давно уяснило, что в его штате окопался опасный «крот». Слишком много провалов в разведывательной и диверсионной деятельности. Это человек, к которому стекается информация о готовящихся спецоперациях. Список подозреваемых не так уж велик. Вы на хорошем счету, считаетесь ценным работником, но поняли, что на вас могут выйти в любой день, поскольку кольцо вокруг вашего отдела отчаянно сжалось. И вы поспешили сфабриковать против коллеги доказательства его причастности к шпионской деятельности. Не стыдитесь содеянного, Дмитрий Сергеевич. Подполковник Вышковец был гнидой и заслужил то, что с ним случилось. Личное участие в пытках, избиение задержанных, патологическая ненависть ко всему, что имеет отношение к юго-востоку Украины, особенно к его населению. Вы знаете, что в январе, находясь в составе добровольческого батальона «Азов-2», он лично принимал участие в расстрелах ополченцев, а перед этим заставлял их отдавать нацистское приветствие и выкрикивать националистические лозунги. Теперь вы можете работать спокойно, Дмитрий Сергеевич.