Диверсанты Второй мировой - [37]

На станции Прохоровка двухсоткилограммовый заряд с МЗД взорвался под стоявшим поездом. Снова жертвы.

Вблизи станции Томаровка, на участке Готня — Белгород, очередная МЗД взорвалась под воинским поездом, проходившим по мосту двойной тягой. Мост рухнул, сорок два вагона и оба паровоза — за ним.

Участок железной дороги вышел из строя на очень длительный срок. Перечислить все мины, взорвавшиеся на железных дорогах и мостах, не хватит страниц…

Не смог враг использовать и шоссе Чугуев — Харьков, где были поставлены МЗД. Пришлось гитлеровцам строить параллельно шоссе грейдерную дорогу.

Надежды гитлеровцев сразу после захвата города использовать харьковские аэродромы, имевшие самые совершенные по тем временам взлетно-посадочные полосы из бетона, увяли, не успев расцвести. Взрывы МЗД на стоянках самолетов, мощных осколочных МЗД на летном поле и в ангарах не позволили оккупантам пользоваться харьковскими аэродромами вплоть до поздней весны сорок второго года.

Узнавая это, я с волнением и благодарностью вспоминал создателей замечательных радиомин — инженеров В. И. Бекаури и Миткевича, генерала Невского, военинженера Ястребова, воентехника Леонова, молодых харьковских лейтенантов, командиров железнодорожных бригад Кабанова, Павлова и Степанова, сержантов Лядова и Шедова, Лебедева и Сергеева, минеров Сахневича и Кузнецова — всех, кто готовил грозное минное оружие и смело, самоотверженно работал в Харькове тяжкой осенью сорок первого, превращая город в ловушку для заклятого врага. Их ратный труд не пропал даром.

А. Гаевский Парашютисты советского флота: опыт создания и применения парашютно-десантных частей ВМФ СССР. 1941–1944 годы

В истории войск специального назначения есть множество, так сказать, «пока не написанных страниц». Такова специфика жанра! Спецоперации чаще всего разрабатываются в условиях соблюдения самых строгих норм секретности как одного из неотъемлемых элементов военного искусства вообще и «стратегии непрямых действий» в частности. Нередко сказывается также импровизационный характер этих самых действий, когда операции разрабатываются с целью решения неожиданных и неординарных задач. В таких случаях в архивы попадает (если вообще попадает) весьма ограниченное количество документов, связанных с разработкой и проведением специальных операций. Тем не менее следы остаются, что позволяет исследователю, вооружившемуся терпением и настойчивостью, находить весьма интересные материалы для заполнения неизвестных ранее страниц истории создания и применения войск специального назначения. Так было и с автором данного текста, когда он обнаружил в архиве свидетельства существования довольно любопытного явления в военной истории России — парашютистов советского флота.

Любопытное название, не правда ли? Парашютисты флота. Звучит примерно, как «конная авиация» или «подводная лодка в степях У.». Но это — только на первый взгляд. Сам термин уже известен российским любителям военно-морской истории. Еще в 1959 году Издательство иностранной литературы выпустило перевод опубликованной в 1956 году книги капитан-лейтенанта императорского флота Японии Macao Ямабэ «Парашютисты японского флота», в которой рассказывалось о создании и боевом применении во время Второй мировой войны парашютно-десантных подразделений японского ВМФ, подробно описывались методика подготовки, снаряжение и вооружение их личного состава Предисловие-аннотацию к этой книге написал авторитетнейший эксперт в области истории воздушно-десантных войск генерал-майор И. И. Лисов. Но, что примечательно, в своем довольно обстоятельном анализе достоинств и недостатков работы японского коллеги отечественный военный историк ни слова не упомянул об опыте создания и применения парашютно-десантных подразделений в советском флоте (забавно, но спустя десять лет ему довелось побывать на месте высадки отечественных моряков-парашютистов и беседовать с одним из них)! Более того, если обратиться к различным официальным летописям, повествующим об истории советских ВДВ, то можно обнаружить довольно занятную картину. Операции парашютистов советского флота упоминаются, но безотносительно к их принадлежности к определенному виду вооруженных сил. Просто написано, например, что «одной из примечательных черт высадки в районе дер. Григорьевка явилась выброска в районе дер. Шицли с самолета ТБ-3 парашютного десанта — одного из первых советских воздушных десантов в Великой Отечественной войне». В одних случаях парашютистов называют морскими пехотинцами (например, при упоминании десанта в районе Мерекюла или высадки на азовском побережье Керченского полуострова, имевших место в начале 1944 года), в других… просто «парашютистами-десантниками» (десанты под Одессой, Майкопом и Новороссийском). Вероятно, тому факту, что сформированы эти подразделения были в составе флота, а не армии, просто не придавалось значения, если вообще данное обстоятельство было известно историографам. Можно также предположить, что сказалась специфика той роли, которую играл флот в Вооруженных силах СССР 30–40-х годов.

Действительно, если даже схематически попытаться сопоставить значение военно-морского флота в жизни Японии и СССР того времени, то различия становятся весьма очевидны. Насколько японские военные моряки были самостоятельны и обособлены в своих действиях от влияния со стороны руководства сухопутных войск, настолько же их советские коллеги были поставлены в зависимость от требований и нужд армии. Соответственно различались доктрины применения, строительства и развития флотов этих стран. Разумеется, это не могло не проявиться в обстоятельствах появления в структурах обоих ВМФ столь нетрадиционного для них средства борьбы, как парашютно-десантные подразделения.