Диверсанты Судоплатова. Из погранвойск в спецназ - [2]

– Мальцев, Грицевич, огонь! Гасите пулеметы, – скомандовал Журавлев.

Снайпер Василь Грицевич уже держал на мушке первого номера из расчета крупнокалиберного «машингевера». Он выстрелил в тот момент, когда пулеметчик разглядел русского диверсанта и склонился к своему массивному «МГ» калибра 13 миллиметров.

Пуля ударила в край щита и ушла рикошетом в небо. Пулеметчик, слегка оглушенный ударом бронебойной пули, ответил неточной очередью.

Николай Мальцев успел дать короткую пристрелочную очередь по второму пулемету, когда Пичугин дернул туго натянутый шнур. Раздался негромкий хлопок сработавшего запала, а спустя пять секунд взорвалась мина, усиленная брусками тола.

Поднялся фонтан земли и щебня. Мощный заряд вывернул рельс вместе со шпалами. Броневагон встряхнуло и накренило. В какой-то момент он едва не перевернулся, но левое переднее колесо застряло между треснувших шпал и удержало платформу.

Она застыла, накренившись под углом двадцать градусов. Двоих солдат сбросило на щебень, оба пулемета пока молчали, их расчеты приходили в себя. Обер-лейтенант, удержавшийся за поручень, отдавал быстрые команды. Он бы наверняка сумел организовать отпор, но белорус Грицевич, поймав его в оптический прицел, выстрелил точно.

Офицер в серо-голубом френче продолжал держаться за поручень. Повыше левого нагрудного кармана расползалось темное пятно. В этот момент открыла огонь вся группа. Мальцев хорошо видел расчет «МГ-42», двоих солдат, мостившихся на перекошенной площадке и уже наводивших свой скорострельный пулемет в цель.

В них стрелял не только Мальцев, но и Журавлев из своего «ППШ», давая возможность добежать до безопасного места Степану Пичугину.

Трое немецких саперов, опытные и расторопные солдаты вермахта, успели залечь за рельсами и вступили в бой. Три карабина били неторопливо и прицельно. Их размеренные выстрелы отличались от беспорядочной стрельбы, которую вела оглушенная сильным взрывом команда броневагона.

Взрыв тряхнул его крепко. Крупнокалиберный «машингевер», кажется, вышибло из станка. Расчет «МГ-42» пытался вести огонь, но очереди шли неточно. Один из солдат, выброшенный взрывом, лежал неподвижно. Второй полз по насыпи вниз. Пуля ударила его в спину. Но, даже получив тяжелое ранение, он еще сильнее заработал локтями, стремясь укрыться в траве у основания насыпи.

Журавлев понял, что атаковать и добить броневагон с его оглушенной командой надо именно сейчас.

– Грицевич, прикрывай! Остальные в атаку!

Снайпер Василь Грицевич кивнул и поймал в прицел пулеметчика, развернувшего, наконец, свой скорострельный «МГ-42». Звякнула пробитая каска. Немец качнулся и, вскрикнув от боли, сорвал ее, зажимая ладонью рану.

Оба пулемета молчали, однако атака группы складывалась скомканно. Унтер-офицер свалил пулей в грудь молодого партизана. К нему кинулся его брат. Разорвал гимнастерку и, увидев сквозную пузырящуюся рану, стал звать на помощь. Застыл еще один партизан. Пуля вырвала клок телогрейки на боку, он присел.

Пограничники из отряда Журавлева бежали, стреляя на ходу. В основном это были опытные бойцы, но их продвижение замедлила полоса спиленных деревьев, защищавшая подходы к железной дороге.

Старший лейтенант Кондратьев, рослый, широкоплечий, проламывался как бульдозер через сушняк, ломая толстые ветки и матерясь.

– Ребята, не отставайте! Сейчас мы их, тварей, прижмем.

Унтер-офицер с карабином, считая, что это главный в шайке лесных бандитов, раз за разом стрелял в него, но промахивался. Пуля перебила ложе автомата Кондратьева, полоснула по скуле, но это лишь подстегнуло старшего лейтенанта.

Николай Мальцев, пробившись сквозь сплетение деревьев, дал очередь по тройке саперов во главе с активным унтер-офицером.

Пули звенели о рельсы, крошили щебень, заставляя стрелков вжиматься в насыпь. Опустел диск. Сержант заменил его на запасной, но в этот момент ожил «МГ-42» на платформе. Выскочивший вперед пограничник из новичков стрелял быстрыми очередями, пытаясь достать пулеметчика. Гильзы сыпались веером, отблескивая в лучах выглянувшего солнца.

– Женька, ложись! – крикнул Мальцев, передергивая затвор «дегтярева».

Но восемнадцатилетний боец особого отряда НКВД «Застава» продолжал нажимать на спуск. Поединок с немецким пулеметом «МГ-42» на расстоянии ста шагов выиграть трудно. Трасса прошла поперек живота, подломив тело парня.

– Ребят бьют, паскуды! – кричал Федор Кондратьев, выскакивая на открытое место.

Возможно, он бы стал следующей целью скорострельного «МГ-42», но снайпер Грицевич сумел ранить пулеметчика, а Мальцев прижал очередями тройку стрелков, спрятавшихся за рельсами. Кондратьев, бросив перебитый на две части «ППШ», добежал вместе с несколькими бойцами до насыпи.

Сразу три-четыре гранаты полетели в платформу, две взорвались за насыпью, где залегли немецкие саперы. Унтер-офицер, с окровавленным лицом, без каски, поднял карабин. Он ненавидел эту страну, в которой воевал уже второй год. Большевиков, евреев, коммунистов… всех, кто мешал быстрой победе в затянувшейся войне.

На мгновение его взгляд встретился с глазами светловолосого русского сержанта с пулеметом в руках. Они нажали на спуск почти одновременно, но Мальцев на секунду опередил унтер-офицера. Пуля из карабина взыкнула над головой, а очередь «дегтярева-пехотного» прошила тело немца в нескольких местах, опрокинув на откос.