Диверсанты - [6]

— Хых… — охнул утробно генерал. — Не надо… — заскулил он тихонечко.

— Отвечать!

— Штаб тринадцатой армии, генерал-майор Тарасевич, — затараторил торопливо генерал.

Тиски ослабли.

— Мы за вами. Диск при вас?

— Кто вас послал? — уже увереннее, с нотками стали в голосе спросил Тарасевич, всё же опасаясь шевелиться.

— Тот, кто знает, что диск должен быть у вас, — неопределённо ответил Янычар, позволяя генералу сесть на полу и откинуться на стену.

— Опишите его внешность, — потребовал генерал-майор. — Я должен быть уверен, что вы именно от него.

Даже в темноте Тарасевич увидел, как блеснули глаза незнакомца, отчего генералу стало неуютно.

Туркалёв ответил ровным голосом:

— Мы можем сказать, что нашли вас мёртвым и забрали только диск.

— Хорошо, — испуганно согласился Тарасевич. — Диск у меня, но я не скажу вам, где он.

Янычар отвернулся, скрывая невольную усмешку: мол, надо же — «не скажу»! Куда ты денешься — ляжешь и разденешься. Спрятал, говоришь, ну-ну. Куда спрятал-то? В задницу запихал или проглотил?

Повернувшись к парням, он сказал:

— Уходим. Скоро светает, надо успеть выйти из города.

Неожиданно на первом этаже пристройки послышались голоса, затрещал мусор.

Янычар сделал знак рукой Негативу, и тот тихо исчез из комнаты.

Снизу по-прежнему доносились голоса, какой-то шум, падение чего-то тяжёлого, отборный мат, чьё-то смачное чихание, наверное, от пыли.

Появился ушедший.

— На зачистку не похоже, — ответил он на вопросительные взгляды. — Мотострелки, десять человек, в том числе два сержанта, у всех «акаэмы», в разгрузках гранаты видны. Подсвечивают фонарями, шарятся. Клады, поди, ищут. Кому война, а кому мать родна.

— Да, — согласился Туркалёв. — Мародёры, что ли? — спросил брезгливо и добавил уверенно: — Какая к чертям собачьим зачистка по ночам!

— А хрен их разберёт. На них не написано. Но если подумать, что им тут ночью-то делать? Или тоже по памятным местам ходят, вспоминают рабочее прошлое?

— Они меня ищут, — пролепетал Тарасевич.

Все повернулись на его голос, будто хотели сказать: нужен ты им, как собаке пятая нога. Искали б тебя, не стали бы бестолково топтаться на первом этаже, переворачивая хлам, словно действительно в поисках ценных вещей.

— Ладно, пошли, — распорядился Янычар. — Выйдем с западной стороны.

Спецназовцы и генерал-майор покинули комнату и осторожно, стараясь не наступать на предательски хрустящий мусор, задерживая дыхание и обходя раздутые смердящие трупы, последовали в указанном командиром направлении. Голоса и шум на первом этаже отдалились, зато там, где планировалось покинуть здание, послышался нарастающий гул мотора.

Группа замерла, тревожно всматриваясь в проём окна с белеющим по периметру оплавившимся стеклопакетом с жалкими осколками стекла. В комнату задувал тёплый ветерок, лениво колыша едва видимые на белом пластике паутинки копоти.

Вскоре из-за угла соседнего здания, натужно гудя, выкатился БТР-90 с силуэтами пехоты на броне. Он остановился под окнами второго этажа, как раз под группой, и затих. Мотострелки попрыгали с брони. Слышался стук их обуви об асфальт, характерное бряцание амуниции и оружия, голоса. Кто-то энергичный отдавал команды о рассредоточении. Судя по голосу, он был из тех, для кого война — его стихия. Царящая кругом разруха — привычная среда обитания. А бронежилет, каску и автомат он носит с самого рождения.

Из здания показались двое. Они подошли, что-то сказали тому, кто отдавал приказы, тот кивнул, ответил, двое ушли.

Спустя некоторое время, голоса ковырявшихся внизу послышались на лестнице, ведущей на второй этаж. В конце коридора замелькали лучи фонарей.

— Негатив, действуй.

— Понял, командир, — коротко ответил Седых, уходя в сторону голосов.

Он появился довольно быстро.

— Сюрприз готов, — также односложно доложил Негатив.

— Вы что собираетесь делать? — дрожащим голосом спросил Тарасевич.

— Придётся пострелять, товарищ генерал-майор, — ответил Янычар. — Так уйти уже не сможем. Похоже, вы были правы. Это вас ищут. Только ищут спустя рукава, впрочем, как и всё в нашей доблестной, когда-то единой армии. Видимо, уверены, что здесь вас, как и в других зданиях, нет. Поэтому относятся к приказу формально, но всё равно, перекрыли все отходы. Это единственное, что они сделали вовремя, как раз под утро. Не успели мы совсем немного.

— Наоборот, успели, — со значением выделил последнее слово Тарасевич.

— Виноват, товарищ генерал-майор, — поправился Туркалёв.

— В каком вы звании?

— Капитан.

— Вот что, капитан, открывать огонь я запрещаю, — жёстко заявил генерал, в темноте высокомерно вглядываясь в собеседника. — Я уже навоевался тут, и даже сквозное пулевое ранение левой руки получил.

Генерал продемонстрировал свободно двигающуюся руку, кое-как перетянутую грязным бинтом поверх камуфляжной куртки.

Парням стало ясно, что ранение на самом деле пустяковое, больше разговоров, чем крови.

— У вас есть другой план, товарищ генерал-майор? — поинтересовался Янычар, ничуть не смутившись властного тона.

— Вы же командир группы, — язвительно заметил Тарасевич. — Вот и предлагайте, а я выслушаю.

— Группа, слушай приказ, — произнёс капитан. — При сработке сюрприза федеры откатятся назад, соображая, что да как, до рассвета уже не сунутся, потом пошлют сапёров. Но нам их ждать и зря терять время, резону нет. Поэтому на плечах оглушённых и дезориентированных федеров выйдем на первый этаж, перебьём оставшихся. Вы, сопровождая товарища генерал-майора, с боем прорвётесь через жидкое пока оцепление и уйдёте по заранее отработанному маршруту.