Дитя ярости - [2]

Внезапно Саймон почувствовал невыносимое жжение под курткой, там, где на спине скрывалась метка. Ему казалось, что она светится так ярко, что все жители побежденной столицы могут узнать о его истинной сущности. Многие годы они с отцом тайно проживали в столице Селдарии, скрывая свои меченые спины и свою запретную магию. Для всех жителей города они были лекарями, добропорядочными и трудолюбивыми, к услугам которых охотно прибегали простые люди, магистры различных Храмов и даже члены королевской семьи.

А теперь… теперь об их происхождении стало известно Кориену…

Саймон подтолкнул отца к двери:

– Отец, пойдем, пожалуйста!

Гарвер произнес, задыхаясь:

– Беги отсюда! Он тебя найдет!

Он схватил Саймона за воротник и с силой оттолкнул от себя.

Саймон ударился головой о массивную кровать королевы и сполз на пол, почти теряя сознание. Он видел, как его отец повернулся и рассмеялся, обхватив руками голову. Слышал, как он зло бормочет слова на непонятном языке, наполовину своим голосом, наполовину голосом Кориена. А потом он вдруг побежал, прихрамывая, на террасу.

В следующий момент со сдавленным криком Гарвер Рэнделл бросился вниз с королевской башни.

Саймон попытался подняться, цепляясь за полог кровати, споткнулся и упал. Голова его пульсировала, он полз к террасе, с трудом подавляя рвотные позывы. Горный ветер хлестал его по щекам, а он никак не мог заставить себя взглянуть вниз. Мальчик ухватился руками за столбики ограждения и прижал лицо к холодному камню. Кто-то или что-то издавало ужасные булькающие звуки.

– Саймон, – произнес чей-то голос за спиной.

В этот момент он понял, что звуки те издавал он сам.

Мальчик вскочил на ноги и, повернувшись, посмотрел на королеву Риэль.

– Это ты во всем виновата, – выкрикнул он. – Ты нас всех погубила! Ты настоящее чудовище! Воплощение зла!

Он хотел сказать больше: она должна была стать Солнечной Королевой, их надеждой и защитницей. А стала Кровавой Королевой. Проклятием королевского рода. Самой Смертью.

Но слезы душили Саймона, не давая ему произнести ни слова. От сильных порывов ветра, дующего с гор, по коже его бежали мурашки, все его хрупкое тельце напряглось, он почти не мог дышать.

Саймон покрепче обхватил себя руками, зажмурил глаза. Казалось, мир покачнулся. Он никак не мог отделаться от навязчивого видения: отец выбегает на террасу и бросается вниз через ограждения.

– Отец, – шептал он, – пожалуйста, вернись.

Королева осторожно села на кушетку напротив него, все еще бережно прижимая к груди младенца. Ноги ее были босы и покрыты кровью, ночная рубашка насквозь промокла от пота.

– А знаешь, ты прав, мальчик, – произнесла Риэль. – Я действительно виновна во всех этих бедах.

Саймон даже был рад, что королева не пыталась оправдываться – что бы она ни сказала, вряд ли бы ему стало лучше от ее слов.

– Думаю, – медленно продолжала Риэль, – он убьет ее.

Саймон фыркнул и вытер рот. Тело сотряслось от холода и непрекращающихся рыданий.

– Что ты имеешь в виду?

Риэль повернулась, чтобы посмотреть на него. Он увидел, что ее губы потрескались и высохли. А ведь когда-то она поражала его своей красотой, вспомнил он.

– Мою дочь, – произнесла она глухим голосом. – Думаю, Кориен убьет ее. По крайней мере попытается убить.

– Лучше бы он убил тебя, – зло произнес Саймон.

Риэль зашлась в истерическом хохоте, и Саймону ничего не оставалось, как только смотреть на нее в ярости и ужасе – пока она не поднесла малышку к лицу, прижав ее щечку к своей. Младенец издал едва слышный звук и вздохнул.

– Спи, дитя, в моих руках… – прошептала Риэль. Она жалобно всхлипнула. – Одрик бы полюбил ее.

Затем лицо королевы исказила гримаса, она закричала от боли. Прижав младенца к животу, она почти согнулась пополам, задыхаясь.

Пол под ногами Саймона содрогнулся. Стены королевской спальни пришли в движение, словно дышали вместе с королевой.

Кожа Риэль начала меняться, приобрела странное свечение, и на какую-то секунду объятому ужасом Саймону показалось, что сквозь кожу и плоть он может видеть пульсирующую в венах кровь и кости – и свет в недрах ее тела. Теперь ее окружали мерцающие золотистые искорки, и вся она казалась неземным созданием, сотканным из искр и угольков, от которого исходило ослепительное сияние.

Потом сияние угасло, и Риэль снова обрела обычный человеческий облик.

От ужаса у Саймона кровь застыла в жилах.

– Что это было?

– Мне недолго осталось. – Риэль обратила свой сверкающий взор на него, и Саймон невольно отшатнулся. Кожа вокруг ее глаз была темной и сухой. – Я не могу больше сдерживать эту силу…

– Вы хотите сказать… что умираете?

– Я так долго пыталась выжить, – едва слышно произнесла Риэль, а потом снова вскрикнула и застыла на месте. Ослепительные искры сорвались с ее пальцев и устремились в ночную мглу, сверкающими дугами проносясь над объятым темнотой городом. На полу террасы остались обугленные полосы.

Риэль подняла глаза, на лбу у нее блестел пот. Под кожей у нее перекатывались волны света. Саймон не мог оторвать от нее глаз – она была одновременно самым прекрасным и самым ужасным существом на свете, которое он только видел.