Дитя льдов - [5]

Джо протянула Джине пачку материалов:

— Вот, взгляни.

— Франклин, сэр Джон, — начала читать Джина, водя пальцем по строчкам словарной статьи. — Родился в семьсот восемьдесят шестом году, полярный исследователь… в тысяча восемьсот сорок пятом возглавил экспедицию… сорок экспедиций было послано по следам…

— Сорок! — повторила Джо. — Англия на ушах стояла, пытаясь найти его. — Она включила видеомагнитофон: — Смотри!

Теперь Дуглас Маршалл стоял в центре Лондона, возле арки Адмиралтейства.

«В Британии времен королевы Виктории, величайшей колониальной империи мира, никто не сомневался, что честь открытия Северо-Западного прохода непременно должна принадлежать англичанам. И вот, — продолжал Дуглас Маршалл, — был призван весь цвет нации — лучшие ледовые лоцманы, морские пехотинцы, опытные моряки, кочегары, кузнецы, врачи, инженеры и сам сэр Джон, которому тогда уже было ни много ни мало пятьдесят девять лет. Девятнадцатого мая тысяча восемьсот сорок пятого года корабли Ее Величества „Эребус“ и „Террор“, оснащенные по последнему слову техники, покидают Гринхит».

Голос Маршалла потонул в музыке.

«Корабли были нагружены снаряжением, — рассказывал Маршалл, — и фантастическим количеством продовольствия. У них на борту было четырнадцать с половиной тонн говядины, четырнадцать с половиной тонн свинины, пятнадцать тонн мясных консервов, четырнадцать тысяч литров спиртного, три тонны табака и тонна свечей».

— Не слабо, — буркнула Джина.

«„Эребус“ и „Террор“ были парусниками, но у каждого в трюме стояло по паровозу. Эти паровозы специально приспособили для нужд экспедиции — с них были сняты колеса, но и без колес каждый весил пятнадцать тонн. — Маршалл с улыбкой покачал головой, словно изумляясь столь неправдоподобно огромным цифрам. — Чтобы суда могли противостоять давлению льдов, их корпуса были обшиты стальным листом».

Изображение на экране затуманилось, звук усилился в тон свисту свирепого ветра, объектив залепили брызги. Корабли, рассекая волны, выходили из устья Темзы в Северное море.

«Четвертого июля экспедиция пополнила запасы в Гренландии. Двадцать восьмого июля корабли экспедиции были замечены китобоями в проливе Ланкастер. Но с тех пор ни кораблей, ни участников экспедиции уже никто никогда не видел». Джо остановила кассету.

— Вот за чем гоняется Маршалл, — сказала она Джине. — Ищет те два корабля. Члены экспедиции писали заметки, запечатывали их в медные цилиндры и бросали за борт, помечая таким образом свой маршрут. За полтора века нашли только один такой цилиндр — в Гренландии. Четыре года назад Маршалл отыскал второй. Может, он отправился в Гренландию на поиски очередного цилиндра с запиской?

Джина пристально посмотрела на Джо.

— Заметку видела? — спросила она.

— Какую заметку?

Джина развернула номер «Курьера».

ПОИСКИ ОТЛОЖЕНЫ ИЗ-ЗА ПУРГИ

Операция по поиску британского ученого Дугласа Маршалла и его проводника-эскимоса отложена до рассвета из-за резкого ухудшения погодных условий.

Маршалл, 39-летний профессор археологии Близин-колледжа Кембриджского университета, пропал без вести четыре дня назад в районе фьорда Уумманниак в северо-западной части Гренландии…

— Его никогда не найдут, — сказала Джина.

Джо промолчала. Она перечитывала заметку.

— Я поняла, в каком ключе следует делать материал, — продолжила Джина. — Пропавший без вести исследователь повторил судьбу своего кумира.

— По-моему, кто-то желал его смерти, — сказала Джо.

Джон Маршалл вошел в кембриджскую квартиру отца. За дверью лежала почта, скопившаяся за две недели. Он подобрал конверты и положил их на столик.

Отец жил здесь уже пять лет, хотя Алисия, мать Джона, по-прежнему вела себя так, будто Дуг все еще живет с ней во Франклин-Хаусе.

Накануне вечером Джону пришлось побывать у матери. Ужинали они в молчании. Такая атмосфера уже давно царила в родительском доме. Джон не мог бы точно сказать, когда началась война между его родителями. Мать постоянно суетилась и болтала без умолку. Отец появлялся от случая к случаю — неразговорчивый, с затуманенным взором по утрам, вечерами — рассеянный.

— Отец в экспедиции, — объясняла Алисия его отлучки.

Джон еще помнил то время, когда она говорила это с теплотой в голосе. С гордостью.

Сам он с раннего детства мечтал путешествовать с отцом.

— А чем он занимается? — спрашивал маленький Джон.

— Ищет затонувшие в море предметы, — отвечала мать.

Вместе с матерью он навещал отца, когда тот проводил водолазные работы в заливе Лайм в Портленде. Сколько ему тогда было? Семь лет? Восемь?

Однажды Дуг вывез сына на водолазном боте в залив. Джон к тому времени прочитал все книги о кораблекрушениях в заливе Лайм. Он пообещал, что поможет готовить снаряжение, будет следить за часами и расходом кислорода во время погружений. Джон хотел, чтобы отец им гордился.

Но получилось все как нельзя хуже — его беспрестанно рвало пять часов подряд.

— Да, моряк из тебя никудышный, — сказал Дуг, хмуро глядя на сына.

Ненавижу тебя, подумал тогда восьмилетний Джон.

К шестнадцати годам Джон больше не мечтал путешествовать вместе с отцом. Он нехотя смирился с тем, что в жизни отца его место где-то на задворках. Он подозревал, что интересует Дуга гораздо меньше, чем Франклин. Загадка Франклина поглощала все помыслы отца, особенно после того, как он побывал в Гренландии.