Дитя льдов - [14]

— Ничего себе, — присвистнула Джо. — И… это все из-за консервов?

— Вообще-то, люди тогда были просто пропитаны свинцом. Чай они упаковывали исключительно в свинцовую фольгу. Пользовались посудой из сплава олова со свинцом… Все это, безусловно, могло вызвать отравление. Но нет… — Дуг хлопнул ладонью по дивану, — всему виной жестяные банки и жадность Голднера, будь он проклят! Вот что сгубило экспедицию.

— Думаете, люди Франклина поняли, что консервы испорчены?

— В некоторых банках мясо могло выглядеть нормально, но и оно, по всей вероятности, было не только отравлено свинцом, который использовали при запаивании консервов, но еще и заражено ботулизмом и прочими токсинами. Санитарные условия на скотобойнях и кухнях Викторианской эпохи оставляли желать лучшего. Да и сам метод стерилизации Голднера весьма сомнителен. Никто не проверял, подвергается ли должной обработке мясо в середине банок. Следовательно…

— Следовательно, какая бы зараза ни сидела в мясе…

— …она вызывала гниение. — Он поморщился. — Представляете, есть это два года подряд?

— Боже мой! — протянула потрясенная Джо.

Дуг улыбнулся. Джо неожиданно подалась вперед:

— Позвольте узнать, сколько вам лет?

— На прошлой неделе сорок стукнуло, — ответил он. — А что? Вам-то самой сколько?

— Двадцать шесть.

— Ну и…

— Это я так… — . Она покраснела и поспешила перевести разговор в более безопасное русло. — Куда пойдем обедать?

Ответить ему помешал цокот каблуков за дверью. Через несколько секунд на пороге возникла Алисия. Безупречный макияж, льняной костюм, кожаный портфель. На локте у нее висела корзиночка, содержимое которой было укрыто салфеткой. Алисия посмотрела на мужа, потом — на Джо.

— Здравствуйте, — поздоровалась Джо.

Алисия подошла к Дугу и чмокнула его в щеку.

— Это Джо Харпер, — представил Дуг.

— Знаю, — бросила Алисия. — Как самочувствие?

— Нормально. Алисия, это Джо Харпер.

— А выглядишь ты не очень. Прямо-таки отвратительно.

Джо заерзала в кресле.

— Что тебе здесь понадобилось, Алисия? — спросил Дуг.

— Уместнее было бы спросить, что вам здесь надо? — Алисия обращалась к Джо.

Дуг заметно напрягся:

— Алисия…

— Читала я вашу писанину с потугами на сенсацию.

— Неужели? Какое счастье, что мне ваше мнение безразлично, — парировала Джо. — Мы идем обедать. Не желаете составить нам компанию?

— Обедать? Ему же трудно спускаться по лестнице.

— Я помогу, — сказала Джо.

— В этом нет необходимости. Я принесла ему поесть.

— Я иду в ресторан, — отказался от услуг жены Дуг.

— Нет, — возразила Алисия. — Отсюда ты пойдешь только домой.

— Слушай, не надо, а? — отмахнулся Дуг.

Джо взяла свою сумку:

— Пойду, пожалуй.

— Нет, подождите, — остановил ее Дуг. — Я иду с ней.

— Загляну как-нибудь в другой раз, — пообещала Джо.

— Другого раза не будет. — Дуг попытался подняться, опираясь на трость.

— Ты ведешь себя нелепо, — заметила Алисия.

— Оставь меня в покое! — рассердился Дуг. — Джо…

Джо шагнула к нему и тронула за плечо. Он почти с мольбой смотрел на нее. На секунду ей показалось, что он сейчас скажет: «Не оставляй меня».

— Я зайду в другой раз. Честное слово…

— Я провожу, — вызвалась Алисия.

— Благодарю. Я найду дорогу.

Они шли под парусами на юг. Стояло лето, август 1846 года. Гас был болен. Он не мог сказать точно, когда заболел, но знал, что сильно похудел и ослаб.

Гас настолько обессилел, что с безразличием воспринял даже спешное отплытие от острова Бичи, который экспедиция покинула в июле, оставив на берегу часть снаряжения и консервов.

Не прошло и недели после отплытия, как стали появляться айсберги. Томас Блэнки, ледовый лоцман «Террора», постоянно находился на палубе, выискивая безопасный фарватер.

— Видите ту льдину, — показал он. — Это многолетний пак.

Его слова быстро облетели весь экипаж. Глыбы многолетнего пакового льда, с нерастаявшим снегом на поверхности и отметинами от приливов, порой бывали размером с дом. Это были обломки многолетнего льда, оторвавшиеся от припая только благодаря исключительно теплой погоде последних недель.

Несмотря на льды, «Эребус» и «Террор» продолжали идти полным ходом и преодолели почти четыреста километров.

— Земля! — раздался вдруг чей-то крик.

Матросы ринулись к борту. Вдали смутно вырисовывались неясные очертания суши.

— Что это? — спросил Гас.

— Земля Кинг-Вильям! — ответили ему.

Гас взглянул на Блэнки и Крозье, стоявших на капитанском мостике. Блэнки смотрел не на юг, а в обратную сторону — на участок моря в северо-западном направлении, охраняемый островом Гейтсхед. Проследив за взглядом ледового лоцмана, Гас увидел, что сзади было больше белого, чем синего.

Нас опять отрезает, промелькнуло в голове у мальчика. Мы попадем в ловушку. Но он отмахнулся от этой мысли: пусть позади лед — это не важно, лишь бы впереди была открытая вода. Миновав Кинг-Вильям, они окажутся гораздо ближе к Тихому океану, чем к Атлантическому. Расплывчатый силуэт Земли Кинг-Вильям сулит спасение. Лучше вообще не оглядываться назад.

В шесть часов вечера корабли легли в дрейф. На горизонте собирались облака, но море было спокойно. На палубу вышли Крозье, лейтенанты Литл и Ходжсон и капитанский стюард Джопсон. Джопсон взял Гаса за плечо и подвел его к офицерам. Гас съежился под пристальным взглядом Крозье.