Дитя лагуны - [15]

— Не за что, — отозвался Эрик, вертя в руках деревянную ложку. — А что, по-твоему, я должен был бросить тебя на берегу?

— Не знаю, но многие именно так и поступили бы. Кого волнуют чужие беды?

— Никогда не встречал наивных пессимисток, — улыбнулся Эрик. — Ты забавная, Мик.

— Наверное… — Мик смутилась и поспешила запустить ложку в похлебку, а глаза — в миску, чтобы скрыть неловкость.

— Может, расскажешь о себе? — предложил Эрик. — Несправедливо, что мы обсуждаем только мою персону…

— А что рассказывать? — Мик проглотила ложку похлебки и приятно зажмурилась. — Вкусно…

— Я же обещал, что не отравлю… Ну вот, например, давно ли ты работаешь в этих своих «Откровениях»? И почему решила взять интервью именно у меня?

— Хороший вопрос. Ты удивишься, но я пока не работаю в «Откровениях». Это мое первое задание… Мой… — Мик осеклась. Она вдруг поняла, что не хочет, чтобы Эрик узнал о том, кем приходится ей Лаэрт Спэлон. — Потенциальный шеф предложил мне написать статью о тебе. Сказал, что ты получил первое место на конкурсе глиняных фигурок во Флориде. Сказал, что по происхождению ты — американец, но не хочешь возвращаться на родину, хотя и мог бы это сделать. Что ты живешь как настоящий дикарь — в маленькой хижине в лагуне — и сам добываешь себе еду. В общем, Лаэрт Спэлон предложил мне написать о тебе подробную статью, от которой будет зависеть моя будущая работа в «Откровениях»… — Мик замолчала. Зря она сказала об этом. Теперь Эрик подумает, что она пытается давить на жалость. — Но ты не бойся, — добавила она. — У меня и в мыслях нет разжалобить тебя. Если уж ты решил отказаться от интервью — это твое право. Не думай, что я пытаюсь играть твоими чувствами.

— А я и не думаю. Что же касается интервью… — нахмурился Эрик. — Была тут парочка журналистов. Я поговорил с ними, а потом прочитал о себе такой бред… Одна написала в своей статье, что я тайно приторговываю акульими плавниками, другой — что я псих, повернутый на натуральном хозяйстве. И что моя жена погибла из-за моей кривой головы…

— Твоя жена погибла? — Рука Мик вместе с деревянной ложкой застыла в воздухе.

— Да. Только я не хочу говорить об этом.

Теперь Мик поняла, почему Эрик встретил ее с таким негативом. Еще бы! Он увидел в ней еще одну гиену… Значит, он был женат, и его жена погибла… В глазах Эрика промелькнула вспышка боли, но это длилось недолго. Он быстро взял себя в руки и продолжил:

— Так что, когда я увидел тебя, — подтвердил он догадку Мик, — я решил, что ты тоже хочешь нажиться на моих неприятностях. Прости, теперь я понимаю, что ошибся…

— Ничего. Это ты меня прости. Мне жаль, что у тебя все так сложилось…

— Дело прошлое. — Эрик зачерпнул ложкой похлебку. — Это случилось больше года назад… Так, значит, это твой первый опыт работы журналисткой? — поспешил он сменить тему.

— Не совсем. Я много раз писала статьи, но никогда не брала интервью…

— Статьи о чем?

— О разных вещах. Как правило, это были рекламные статьи. Я описывала путешествия — для путешественников, косметику — для женщин, лекарства — для больных… И много чего другого, но ничего серьезного… — усмехнулась Мик.

Конечно, она могла бы сделать вид, что ее карьера сложилась куда более удачно. Но ей не хотелось лгать. Мик почему-то чувствовала, что лгать Эрику — все равно что лгать самой себе. А от себя, как говорится, не убежишь…

— Значит, ты хочешь чего-то серьезного? — поинтересовался Эрик и, не дождавшись ответа Мик, спросил: — Например, работать в «Откровениях»?

— Вообще-то я пишу рассказы. Но работа в этом журнале лучшее, что у меня может быть, — ответила Мик.

Эрика удивил ее ответ.

— Лучшее, что может быть? Но ты ведь не журналист, а писатель. Так почему же — лучшее?

— Мой труд не очень-то востребован, — уклончиво ответила Мик. — Боюсь, на этом поприще мне ничего не светит. Ты верно подметил, я не практична… А для того, чтобы пробиться, нужен характер. Я не умею искать нужных людей, не умею пробиваться… К тому же не так уж я и талантлива, — усмехнулась Мик.

Ей не хотелось говорить всего этого Эрику. Не хотелось жаловаться на жизнь. Она знает его так недолго, а уже рассказывает ему о том, какая она неудачница… Но, взглянув на Эрика, Мик поняла, что он слушает ее с сочувствием. Могла ли она ожидать этого после их ссоры на побережье?

— Так, значит, ты не хочешь работать в «Откровениях»? — неожиданно спросил Эрик.

— Разве я так сказала? — удивилась Мик и тут же поняла, что ее слова косвенно говорили об этом. — Ладно, давай оставим эту тему…

— Как знаешь…

Они доели похлебку, и Эрик принес второе. Это была паэлья из морепродуктов, не менее вкусная, чем похлебка.

— Ты прекрасно готовишь, — похвалила его Мик.

— А ты думала, что я питаюсь сырой рыбой?

— Ничего такого я не думала, — возмущенно фыркнула Мик. — Это ты все время думаешь, что я о тебе низкого мнения. На самом деле я впервые встречаю такого человека. Начать хотя бы с того, как ты говоришь. Наверняка ты где-то учился…

— Твоя правда. Учился. Правда, в школу отец гонял меня пинками — в детстве я не очень-то стремился к знаниям. Но языки мне давались с легкостью, и я учил их с удовольствием. Учитель французского помог мне подготовиться к местной олимпиаде, которую я выиграл. А когда я окончил школу, он выбил для меня стипендию в университете. Я провел там несколько лет, а потом забросил учебу. Меня тянуло к морю, в нашу тихую лагуну. Да и дома были проблемы. Мать умерла, когда я был еще совсем ребенком, а отец был слишком плох, чтобы заботиться о доме. И я вернулся. Отец умер через несколько лет… Университет я так и не окончил. После смерти отца мне не хотелось уезжать из лагуны. Набрал книг и учился самостоятельно. Конечно, это совсем не то, что в университете. Но все же…