Дитя бури - [51]

Случайно в одном из военных поселков Укубаза квартировали два полка, из которых один держал сторону Кетчвайо, а другой — Умбулази. В то время, как несколько рот того и другого полка маршировали вместе параллельными рядами, два офицера завязали спор о больном вопросе престолонаследства. За словами последовали действия, и кончилось тем, что тот, кто стоял за Умбулази, убил своей боевой палицей сторонника Кетчвайо. Товарищи убитого с криком «Узуту!», сделавшимся боевым кличем партии Кетчвайо, набросились на своих противников, и завязался страшный бой. К счастью, солдаты были вооружены только дубинами, иначе произошла бы страшная резня, но и так на поле битвы осталось пятьдесят убитых и много раненных.

В этот день я отправился пострелять к обеду птиц и, возвращаясь через поляну к моему прежнему лагерю в долине, где был убит Мазапо, попал как раз к началу сражения. На моих глазах был убит офицер и разыгрался последующий бой. Не зная, куда укрыться, я повернул лошадь и встал с нею за дерево, ожидая удобного момента, чтобы уйти с поля сражения и не видеть творящегося вокруг меня ужаса. То обстоятельство, что у воинов не было ассегаев и что они были вооружены только палицами, делало бой еще жестким, так как поединки были более отчаянными и продолжительными.

Всюду можно было видеть людей, дубасивших друг друга по голове до тех пор, пока какой-нибудь удар не поражал их насмерть. Лошадь моя, привыкшая к боям, стояла смирно, а я, сидя в седле, смотрел на бой. Вдруг я заметил двух огромных воинов, бежавших по направлению ко мне и оравших изо всех сил:

— Смерть белому человеку, стороннику Умбулази! Смерть ему! Смерть!

Видя, что дело принимает опасный для меня оборот, я решил действовать.

В руке у меня было заряженное двуствольное ружье. Я вскинул его на плечо и выстрелил — правым стволом в одного воина, а левым в другого. На таком близком расстоянии пули легко пробили кожу щитов и проникли глубоко в тела воинов, так что они оба упали мертвыми. Находившийся слева от меня воин подбежал уже так близко ко мне, что, падая, задел за мою лошадь, а его поднятая дубина ударилась о мою ногу и ушибла ее.

Увидев, что опасность миновала, я дал шпоры лошади и галопом помчался к воротам крааля мимо сражавшихся групп. Достигнув благополучно крааля, я немедленно проехал к королевским хижинам и попросил разрешения видеть короля. Меня немедленно допустили к Мпанде, и я подробно рассказал ему, что случилось — как я убил, обороняясь, двух воинов из партии Кетчвайо. В заключение я сказал, что отдаюсь в руки правосудия.

— Макумазан, — проговорил Мпанда в отчаянии, — я знаю, что тебя нельзя винить. Я уже послал полк, чтобы прекратить бой, и отдал приказание привести виновников завтра ко мне на суд. Я очень рад, Макумазан, что ты остался невредим, но я должен предупредить тебя, что с этих пор твоя жизнь будет в опасности: партия узуту объявит тебя вне закона и будет считать своим долгом отомстить тебе. Пока ты в моем краале, я могу защитить тебя, так как поставлю сильную охрану вокруг твоего лагеря. Но тебе придется остаться здесь, пока все не уляжется, иначе тебя убьют по дороге.

— Благодарю тебя за твою доброту, король, — ответил я, — но это меня совсем не устраивает, так как я надеялся завтра отправиться в Наталь.

— Ничего не поделаешь, Макумазан, если ты не хочешь быть убитым, то тебе придется остаться здесь. Кто попадет в бурю, должен переждать ее в безопасном месте.

Таким образом, судьба снова вовлекла меня в водоворот зулусских событий. На следующий день я был вызван в суд, отчасти в качестве свидетеля, отчасти в качестве обвиняемого. Подойдя к главной площади Нодвенгу, я увидел Мпанду, окруженного членами совета. Все огромное пространство перед ним было заполнено тесной толпой зулусов; по правую руку сидели приверженцы Кетчвайо, партия узуту, полевую руку — приверженцы Умбулази, партия изигкоза. Во главе правой партии сидели Кетчвайо, его братья и военачальники; во главе левой — Умбулази со своими братьями и военачальниками, среди которых я заметил Садуко. Он сидел непосредственно позади Умбулази таким образом, что мог шептать ему на ухо.

Я явился со своим маленьким отрядом из восьми охотников, и, по особому разрешению короля, мы пришли вооруженные ружьями. Я решил в случае необходимости как можно дороже продать свою жизнь. Нам указали место почти перед самым королем и между обеими партиями. Когда все уселись, начался суд. Мпанда хотел узнать, кто был виновником происшедшей накануне стычки.

Я не могу изложить во всех подробностях все происходящее на суде. Это было бы слишком долго, и многое я уже забыл. Но я хорошо помню одно: что приверженцы Кетчвайо уверяли, что воины Умбулази были зачинщиками, а приверженцы Умбулази говорили, что зачинщиками были воины Кетчвайо, и каждая партия подкрепляла свидетельства своих приверженцев громкими криками.

— Как мне узнать правду? — воскликнул наконец Мпанда. — Макумазан, ты случайно был свидетелем этого боя, выступи вперед и расскажи, как было дело.

Я вышел и рассказал, что воин из партии Кетчвайо начал ссору, ударив сторонника Умбези. Сторонник Умбулази обозлился на это и убил сторонника Кетчвайо, после чего и началось побоище.