Диспетчер атаки - [15]

— Макс, я не собираюсь заниматься gamer killing'oм, созданием запрещенных артефактов и тому подобными глупостями — это не более чем варварство. А насчет баланса… Сколько у тебя сейчас айконов?

— Шесть.

— Шесть. Факт того, что подобрался к уровню Мастеров Зеркал, уже есть признак некоторого дисбаланса. У меня четыре айкона. Если мы уговорим вот этих двоих добраться хотя бы до твоего уровня и поднимемся еще на три-четыре ступени сами, то у Inner произойдут серьезные проблемы.

— Ты уверен? Насколько я знаю, айконы нельзя набрать простым налетом часов или выполнением миссий.

— Ага. Поиграть захотелось? — Макс хитро улыбнулся.

— Нет, я просто хочу понять, как можно получить на руки козыри. Если бы было все так просто, как вы тут говорите, то пространство рухнуло бы и без нашей помощи.

— Айконы — это интегральный параметр, по которому они оценивают творческие способности игрока. Первый: количество и масштабы знаковых систем, с которыми ты можешь работать. Большинство игроков не знают, что такое, допустим, Озерная школа или движение полубратьев в средневековой Италии. Если ты достаточно эрудирован и способен создавать связь между различными фактами или элементами различных идеологий, то это уже большой плюс. Второе — твоя способность к принятию решения и более или менее развитые способности к прогнозированию и анализу, то есть степень конкретности твоих выводов, а не просто абстрактные рассуждения о предмете. К третьему относятся твои психологические данные. Ты можешь быть зверски умным и начитанным, но твоя нерешительность портит все дело. Вот то, как это вижу я. Не хочу перехваливать вас, ребята, но для вас с Сашкой перепрыгнуть через пятый знак не составит большой проблемы. Андрей, у тебя какой пояс?

— Первый кю в шотокане.

— Сколько тебе нужно, чтобы получить то же самое, допустим, в кекусинкай?

— Хм-м… Если бросить курить и пить, поменьше общаться с женщинами, скакать за один квалификационный экзамен через два-три пояса… Я не думаю, что еще пять лет. Скорее год-полтора.

— Ты уже проделал эту работу, и тебе не нужно пять лет на то, чтобы учить ката и сбивать поверхности для преодоления тамэсивари. В сущности, тебе остается пройти лишь формальности экзамена. Понял? И тут то же самое. У нас есть подготовка — мы читали книги, ходили в секты и упражнялись в принятии решений. В пространстве Brotherhood ты, думается, не будешь выполнять уже сделанную работу, а просто сдашь ряд квалификационных экзаменов и формально подтвердишь свой статус. Понимаешь?

— Ага. Мы, конечно, уже такие крутые…

— Что есть, то есть. Каждый из нас некогда потратил немало времени на то, что большинству приходится делать в игре сейчас. Ну так что?

— Попробовать можно.

— Андрей, что ты?

Шершень глубоко затянулся.

— Сколько это потребует времени?

— Месяц для того, чтобы достичь мало-мальски пристойного уровня…

— Ну ребята, я вас слушаю и прямо любуюсь. Хорошо, что это уже не в первый раз… — Шершень выпустил через ноздри две струйки дыма. — Никак, впадаем в детство?

Все засмеялись.

— Не знаю… Мне надо подумать. То, что предлагает Миша, звучит складно, но надо понять, какие задавать вопросы. Я почти уверен в том, что запланированный диссонанс мы сможем внести — ломать не строить. А вот когда пойдет, если пойдет, серьезный разговор, тут начнутся шахматы. Моя идея понятна?

23 октября 1999 года. Киев (Brotherhood)

Он быстро вошел в форму и взял хороший темп. Вначале им двигала привычка делать все так, как будто это — в последний раз.

Он видел воинов и пилигримов, которые воевали с призраками виртуальности, нанося раны и убивая врагов, истекавших потоками двоичного кода. Они управляли отрядами и армиями, существовавшими только в воображении, дополнявшем картинку на мониторе полуреальными ощущениями. Создавали вещи и тварей, ужасающих в своей мощи и объемах поглощаемых ресурсов силиконовских графических станций.

Он был участником ритуалов, превышавших по масштабу открытие последней Олимпиады. Он шел и бился бок о бок с великими рыцарями и мудрецами, творя великие и малые дела, создавая историю виртуального мира, — с теми, кто в реальной жизни был студентом, мелким служащим, продавцом софта, обывателем… Обычными людьми, которым Сеть дала возможность почувствовать себя героями древности, найти верных друзей и дойти до заветной цели, заново переписать свою судьбу.

Он смотрел на этих электрических героев и понимал, что здесь собираются преимущественно те, кто пока еще не определился со своим местом в жизни. И еще те, кто успел устать от закатов и восходов. Первым не хватало жизненного опыта и острых ощущений, у вторых было слишком много воспоминаний, как правило, не слишком приятных. И те и другие искали. Первые — новых развлечений, вторые — спасения от вопросов и сомнений, превращавших их сознание в сплошную язву, от неврозов и ночных кошмаров. И те и другие боялись. Первые — неизвестности реального мира, вторые — новых потерь.

А Сеть — Сеть давала им безопасность. Сеть меняла их лица, Сеть создавала их новую индивидуальность, которая подчас превращалась в мощное альтер эго. И Сеть же высасывала их силы и время. Они становились рабами своего электрического «я».