Диспансер: Страсти и покаяния главного врача - [28]
Некоторые реформаторы напоминают мне эту тетку или лермонтовского Грушницкого, который, зажмурившись, бросался в сабельную атаку. Только и слышно со всех сторон: «Давайте переделывать. Будем укрупнять. Разукрупним. Соединим. Разъединим». А зачем? Толком не объяснит, но в глазах сварка: уж я-то знаю, мне ведомо!
В своей служебной биографии я тоже не избежал реформаторства. Поначалу все шло хорошо. Будучи ординатором онкологического диспансера в пятидесятые годы, я предложил записывать медицинскую документацию на магнитную пленку. Магнитофоны только появились в широкой продаже, внешне они напоминали радиоприемники, и многие их таковыми и считали. Я собрал всех врачей в ординаторской и включил магнитофон. Раздался голос: «Я — магнитофон «Днепр-9», прибыл сюда, в онкологический диспансер, чтобы записывать медицинскую документацию. Если вам нужно записать историю болезни, эпикриз или операцию, включите меня в сеть, поставьте на «запись», поднесите микрофон к губам и спокойно диктуйте. Потом придет машинистка и перепечатает наговоренный вами текст. Вы сэкономите (каждый!) два часа в день. Ваши безобразные почерки заменит стандартный шрифт пишущей машинки. Бросайте ручки! Думайте и говорите! Пусть машинистка печатает, пусть врачи лечат!».
Получилось элегантно и шутливо. И возражать не хотелось. Кому возражать — ящику этому, что ли? А ведь не все обрадовались. У одного, например, отличный и четкий почерк, здесь он на голову выше нас. Обидно. Старушка иная мыслит очень медленно, а лента ведь крутится. У кого-то лексикон бедный, у кого-то богаче: перемещение акцентов и ценностей. Не сразу все улеглось, несколько лет понадобилось. В журнал я направил статью «Запись медицинской документации на магнитную пленку», а свирепую свою глав-врачицу взял в соавторы. Так у меня появился попутный союзник внутри диспансера. А когда и статья вышла, сработал фетишизм печатного слова: «Раз напечатано, значит правильно». И дело пошло! Я уверовал в свои силы и задумал новые, на этот раз глобальные проекты. Тут, разумеется, и вышла осечка. Уже в нашем городе я познакомился с математиками, программистами, электронщиками. Мне показали ЭВМ, и все сразу стало ясно. Громадную непроизводительную работу нужно взвалить на плечи этой поразительной машины. Совместно с директором онкологического института мы разработали анкету для выявления больных, страдающих предраковыми и раковыми заболеваниями желудка. К предракам желудка мы, онкологи, относим язву, гастриты, полипы. Жалобы, характерные для всех этих групп больных, мы нанесли на карту. Против каждой жалобы проставила «да» и «нет». Человеку, который получил анкету, остается лишь прочитать соответствующую жалобу и подчеркнуть слово «да», если эта жалоба действительно имеет место, либо в противном случае слово «нет». Дальше — совсем хорошо. Рассылаем десятки тысяч анкет по городу, люди к нам их присылают обратно, уже заполненными. У нас — двоичный код: «да», «нет». Машина по специальной программе быстро анализирует анкеты. А в каждой анкете есть номер. И вот, в заключение, машина выдает нам те номера, которые нас могут интересовать, то есть в море здоровых людей наша умная машина вылавливает больных или даже подозрительных на заболевание. Нам остается теперь только вызвать этих людей и дообследовать их.
Это было давно. Тогда мне казалось, что проблема решена. Вместо громоздких и малоэффективных профилактических осмотров населения — такой простой и остроумный способ само обследования, резкое увеличение эффективности за счет ЭВМ. Осталась еще одна проблема — психологический барьер: как будут реагировать десятки и сотни тысяч людей на одномоментную массовую онкологическую информацию? Не начнется ли паника? Не ринутся ли к нам толпы напуганных психопатов? Ведь это не просто информация, а информация о раке. И не абстрактная, а обращенная лично к человеку, данному субъекту, читающему и заполняющему анкету, под своей фамилией, именем и отчеством, со своим адресом. Срабатывает ключик, о котором говорил мне когда-то священник. А как сработают десятки тысяч ключиков сразу? Об этом никто не сказал. Но именно это и предстояло узнать. Здесь мы и пощупаем психологический барьер.
Осуществить свою идею я решил, однако, при помощи другой, более простой модели. В ее основе — тоже само обследование, но не желудка, а грудной железы у женщин. К приему огромных количеств «желудков» мы были еще не готовы, нужно было выделить специальные рентгеновские кабинеты, врачей-терапевтов, места в стационарах города и т. д. С женской грудью — много проще: посмотрел, пощупал пальцами, вот и вся диагностика. Нужно — прооперировал, не нужно — отпустил. В пограничном случае дал лекарство. Для женщин я подготовил большую иллюстрированную памятку. Здесь при помощи контурных рисунков и кратких к ним пояснений я показал, как женщина должна сама ощупывать свою грудную железу. Стоя перед зеркалом, лежа, сегмент за сегментом. В заключение — короткий энергичный текст с призывом, с нашими адресами и телефонами. Ищите, дескать, и если обрящете, то приходите запросто, безо всяких направлений. А что непонятно — спрашивайте по телефону. Таких памяток мы напечатали в типографии 20 тысяч и разослали по почте вместе с газетами — вслепую: в почтовые ящики. Результат превзошел ожидания. Женщины города хорошо приняли наши памятки. Они искали и находили у себя различные изменения в грудной железе, «шарики», тяжи, выделения из соска. И со всем этим охотно шли к нам, и мы их консультировали без очереди. Некоторым было непривычно и боязно идти в онкологический диспансер без направления, да еще и без очереди. Почему, по какому праву? (Есть такая кухонная категория «права».) Тогда они брали с собой нашу типографскую памятку — уже бумажка в руках. Этот же прием использовал интуитивно Остап Бендер, когда показал должностному лицу трамвайный билет и тот успокоился: бумажка, какая ни есть. В результате мы выловили около десятка случаев рака в начальной стадии (и эти «анкетные» женщины живы по сей день, потому что вовремя!) и свыше 140 женщин с предраковыми состояниями, которые получили соответствующее лечение, и Бог весть, сколько раков здесь предупредили. Психопаты на нас не кидались, никакие толпы нас не осаждали. Психологический барьер оказался плодом нашего воображения. Ну что ж, тем лучше.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.