Диснейленд - [9]

– То, что ты делаешь, тебе кажется безумно веселым занятием?

– Скажи, Йовита, тебя никогда не били?

– Ни разу в жизни. А тебе очень хочется меня избить?

– Да. Очень. И я это сделаю, если ты не скажешь, что любишь меня.

– Я не люблю тебя, Родриго. Но чувствую к тебе уважение и привязанность. Но это ведь не любовь.

– Солги, но скажи, что любишь.

– Вот еще! Можешь избить меня.

Я выпустил ее из объятий.

– Оденься как человек и пойдем.

– Куда?

– Ко мне. У меня веселей. И сам я дома гораздо веселее.

– Родриго, что ты мне предлагаешь?

– Ничего плохого. Приготовишь мне завтрак, а потом мы будем смотреть в окно. Из моего окна виден курган Костюшки.

– Никуда я не пойду. Избей меня.

– Не будем терять времени. Я хочу позавтракать, а потом вместе с тобой глядеть на курган Костюшки.

– Не будет никакого завтрака. Ты хотел меня побить.

– Я отколочу тебя дома.

– А я хочу здесь.

Я снова схватил ее и крепко стиснул в объятиях. Стиснул так крепко, что она принялась пищать и вырываться.

– Хватит. Отпусти меня, грубиян!

– Женщины часто называют меня грубияном. Но я не знаю, что это такое.

– А тебе хотелось бы им быть? Прикидываешься грубияном, но у тебя это не получается. Ты пал в моих глазах. Я больше тебя не люблю.

– Ага, призналась.

– Призналась, что не люблю тебя.

– Значит, любила.

– Это было давно. Потом между нами встала Джульетта.

– С Джульеттой у меня ничего не было. И вообще все это вздор! Никакой Джульетты не существовало.

Йовита обняла меня за шею и положила голову на плечо.

– Ох, Родриго! Я чувствую, что могла бы быть с тобой счастлива.

– Я и так уже счастлив.

Я сказал это искренне. И тотчас же спохватился, что у меня слишком искренний тон. Испугался, что нарушил какие-то правила игры и все испортил. И я поспешил прибавить:

– Увы, счастье нам не суждено. У меня жена и четверо детей. А отец жены заведует отделом в некоем министерстве, и он уничтожит нас, если узнает, что я хочу бросить его дочь.

Йовита соскользнула с подоконника.

– Пошли, – сказала она. – Пошли отсюда.

– Куда?

– Безразлично. Надо позавтракать. Можно пойти к тебе или в молочный бар. А лучше всего – ко мне. Из моего окна тоже виден курган Костюшки.

– Ну, тогда пошли.

– А кроме того, дополнительное удовольствие. Я живу с подругой, и она готовит завтрак лучше меня.

– А что будет на завтрак?

Я, конечно, был разочарован, узнав про подругу. Но не подал вида. Я видел, она следит, как я к этому отнесусь.

– Все, что захочешь. Ну, я бегу переодеваться. Жди меня у подъезда.

Она побежала по коридору и исчезла в темноте. Исчезла как сон. Я знаю, что это банально. Но обстоятельства иногда оправдывают самые ужасные банальности. Меня не очень огорчила ее подруга. Мне было безразлично, в какой компании я буду, лишь бы быть с ней.

Я долго ждал у подъезда. Часа два. А может, больше. Гости расходились повеселевшие. Они смеялись и покрикивали. Хмурый, расстроенный, я выглядел, должно быть, пикантно, и девушки улыбались мне и даже пытались заигрывать со мной.

Стало совсем светло. Я поплелся домой. Видно, она удрала черным ходом. Подшутила надо мной.

Я проснулся в полдень. С минуту соображал, не приснилось ли мне все, что произошло вчера. Потом схватил телефонную трубку и набрал номер Артура. Он ответил мне заспанным голосом.

– Я тебя разбудил?

– Вроде этого. Ничего.

– Прости. Что с Президентом?

– С Президентом? Ах, с Президентом? Президент готовит на кухне завтрак.

– Завтрак? Ну тебе повезло.

– Приходи, позавтракаем вместе.

– Нет, мне сейчас не до этого, Артур. У меня к тебе важное дело.

Он, наверно, заснул, так как ничего не ответил.

– Артур! – крикнул я.

– Что случилось? Ах, это ты. Прости. Я на минуту задремал. Знаешь, мы решили с ним пожениться.

– С кем?

– С Президентом.

– Ну да?

– Да, да… Сейчас, дорогая, сейчас. Я разговариваю с приятелем… Ну, что? Как ты вчера повеселился?

– У меня к тебе просьба.

– Ну?

– Очень важная просьба.

– Ну, ну?

– Твой Президент учится в Академии художеств?

– Подожди минутку, сейчас выясню.

Он отложил трубку.

– Да, – сказал он через минуту. – Президент говорит, что учится на третьем курсе.

– Артур, умоляю тебя, выясни, кто был вчера на маскараде в костюме турчанки.

– Турчанки?

– Турчанки, магометанки, одним словом, в восточном наряде, так что видны были только одни глаза.

– Ara. A тебе хотелось увидеть нечто большее, но ты не успел. Подожди.

Он снова положил трубку.

– Она говорит, что пришла под газом, а там еще поддала. И не помнит, кто во что был одет. Если хочешь, она завтра выяснит.

– Умоляю тебя!

– Будь спокоен. Завтра я тебе позвоню.

– Еще раз извини, что разбудил тебя.

– Ничего. Все равно пора вставать. До завтра. Спокойной ночи.

На другой день я не пошел на работу. Позвонил и сказал, что у меня грипп с осложнениями. Мне не хотелось уходить, не дождавшись звонка Артура. Я боялся, что он вообще не позвонит. Выспится и будет думать, как быстрее избавиться от Президента. К пяти часам я потерял всякую надежду. Минут через десять зазвонил телефон.

– Марек! Президент разыскал твою арабку.

– Не может быть!

– Сейчас удостоверишься. Они условились встретиться в шесть в гостинице «Французской». Ее зовут Мика. Приходи.

Он положил трубку. Я в волнении ходил по комнате и думал: неужели я мог оказаться таким идиотом. Втюриться до потери сознания в девушку, поговорив с ней пятнадцать минут и даже не видев ее лица, и которую в довершение ко всему зовут Мика. Но именно так оно и было. Я принял душ, побрился и смазал волосы бриллиантином. Им меня снабдила До-рота. А ей подарил его влюбленный итальянский дискобол. Ему очень хотелось что-нибудь ей подарить, а все дамские сувениры он успел раздать. Я уже был в пальто, когда снова зазвонил телефон. Я испугался, не отец ли это, и решил не подходить к телефону. Но потом все-таки подошел. Это ведь мог быть Артур с какой-нибудь новостью. Но звонил все-таки отец. Разумеется, пьяный. Он бубнил в трубку, что я самый любимый его сын. Будто у него были другие сыновья. Я знал, ему нужно сто злотых. Я сказал, что оставлю сто злотых у дворника, и повесил трубку. Полнейшее разложение буржуазной семьи!