Дисфункция реальности - [22]

* * *

Джошуа Кальверт, уступая самым настойчивым расспросам, мог отнести себя ко второй категории мусорщиков, хотя с его стороны это было бы явным преуменьшением своих успехов. За последние восемь месяцев он вынес из Кольца Руин шесть стоящих находок: пару вполне сохранившихся растений, две печатные платы (очень хрупкие, но целые), половину тушки какого-то животного, похожего на грызуна, и большое неповрежденное яйцо высотой семь сантиметров. Вся эта добыча принесла ему три четверти миллиона комбодолларов (валюта эденистов, использующаяся в качестве базовой во всей Конфедерации). Для большинства мусорщиков этого было бы достаточно, чтобы уйти на покой. Обитатели Транквиллити только покачивали головами, удивляясь, почему он снова и снова возвращается в Кольцо Руин. Джошуа был двадцать один год, и этой суммы ему хватило бы на достойную жизнь до самой смерти.

Они удивлялись, потому что не знали о сжигающей его душу страсти, раскалявшей каждый нерв и возбуждавшей каждую клеточку тела. Если бы они проведали об этом непреодолимом влечении, они бы заметили под его симпатичной улыбкой и мальчишеским взглядом беспокойную натуру притаившегося хищника. Ему нужно было гораздо больше, чем три четверти миллиона. Строго говоря, его смогла бы удовлетворить сумма в пять миллионов.

Он совсем не собирался сорить деньгами до конца жизни. Жить, ничего не делая, но постоянно оглядываться на состояние бюджета и зависеть от дивидендов с благоразумных инвестиций? Он считал такую жизнь подобием смерти, пассивным анабиозом, достойным законченных неудачников.

Джошуа знал, что жизнь может предложить ему намного больше. Его тело превосходно функционировало в условиях невесомости из-за физиологических особенностей организма и генных изменений, произведенных каким-то далеким предком, заядлым искателем приключений. Но это свойство было лишь удачным дополнением к его уму, бесконечно преданному одной-единственной безудержной человеческой страсти — стремлению к новым рубежам. В раннем детстве он слушал, как отец многократно пересказывает истории о своем корабле: о перевозке контрабанды, о соревновании в хитрости с патрулями флота Конфедерации, о сражениях, о вынужденной службе наемником у разных правительств и корпораций, о полетах в космосе наугад, о странных планетах, фантастических ксеносах и о сговорчивых женщинах во всех космопортах колонизированной Галактики. Не было ни одной планеты, или спутника, или астероидного поселения, которое не посетил бы старик, пока не обнаружил особое сочетание наркотиков и алкоголя, преодолевшее-таки все защитные барьеры его усовершенствованного организма. И Джошуа, с тех пор как ему исполнилось четыре года, мечтал о такой жизни. Жизни, растраченной понапрасну Маркусом Кальвертом, обрекшим сына на прозябание в затерянном биотопе. Если только не…

Пять миллионов эденистских комбодолларов — стоимость ремонта старого отцовского корабля, — хотя, надо полагать, потребуется еще большая сумма, учитывая состояние, в котором пребывала старая «Леди Мак» после стольких лет забвения. Зато Джошуа мог бы покинуть до чертиков надоевший Транквиллити. И жить настоящей жизнью, свободной и независимой.

Собирательство давало ему реальный шанс избежать вечной кабалы банков. Эти деньги лежат здесь, в Кольце Руин, и только и ждут, пока их поднимут. Он слышал зов артефактов леймилов, ощущал их настойчивые голоса, отзывающиеся покалыванием где-то в удаленном уголке сознания.

Кое-кто говорил, что это удача.

Джошуа не задумывался о названии. Но в девяти случаях из десяти он знал, когда стоит постараться. Как, например, сейчас. Уже девятый день он осторожно пробирался по Кольцу сквозь бесконечную серую метель, бушующую за окном космоплана, всматривался в проплывающие фрагменты оболочки и отметал их, как не стоящие внимания. Двигался дальше. Поселения леймилов были удивительно похожи на Транквиллити и другие биотопы эденистов: биологически сконструированные цилиндры из полипов длиной в пятьдесят и шириной в двадцать километров казались более пузатыми, чем сооружения людей. Доказательство того, что во всей Вселенной применяются одни и те же технологические решения. И еще того, что леймилы, по крайней мере на этом уровне развития, представляли собой абсолютно нормальную расу, овладевшую секретами космических путешествий. Но ничто не давало ни малейшего намека на причину их внезапной гибели. Все их поселения были уничтожены за несколько часов. Этому обстоятельству имелось только два приемлемых объяснения: массовое самоубийство или оружие. Ни одна из этих версий не укладывалась в голове, зато они породили массу мрачных догадок среди мусорщиков, занимавшихся поисками в Кольце Руин и постоянно окруженных физическими свидетельствами того ужасного дня, наступившего более двух с половиной тысяч лет назад. Третья же версия пользовалась у мусорщиков наибольшей популярностью. Но Джошуа никогда о ней не задумывался.

В восьмидесяти метрах впереди него появилась довольно большая секция оболочки поселения, почти овальной формы, около двухсот пятидесяти метров в самой широкой части. Она медленно вращалась вокруг своей оси, совершая полный оборот за семнадцать часов. С одной стороны на ней имелся светло-коричневый налет, похожий на плотный слой силикона, как у кораблей адамистов. Исследователи ксеносов до сих пор так и не выяснили, вырабатывался ли этот слой самим полипом; если так, то биоинженерное искусство леймилов достигло более высоких вершин, чем биотехнологии эденистов. Над силиконом шли другие слои полипа, имевшего толщину сорок пять метров, потемневшего и потускневшего от длительного воздействия вакуума. Наверху лежал шестиметровый пласт почвы, прокаленный и промерзший до состояния твердой как бетон глины. Если в нем и была какая-то растительность, вихри, на несколько коротких секунд возникшие при разгерметизации, вырвали ее с корнями и унесли, не оставив и следа. Тысячелетняя бомбардировка Кольца гравием и пылью оставила в каждом квадратном сантиметре поверхности крохотные кратеры.