Дисфункция реальности - [18]

Она хихикнула. — И все равно это было здорово.

Синон умер в возрасте ста шестидесяти восьми лет, когда детям исполнилось по одиннадцать. Он постарался заранее подготовить детей к своему уходу, но, несмотря на это, Сиринга проплакала несколько дней. «Я навсегда останусь с вами, — говорил он удрученным подросткам, собравшимся у его постели. В вазе у кровати стояли свежие лилии, сорванные в саду Сирингой и Помоной. — Мы, эденисты, не уходим окончательно. Я стану частью сознания биотопа и увижу все, что вы вытворяете, и вы сможете поговорить со мной, когда захотите. Поэтому не стоит пугаться и горевать. Смерти нельзя бояться, тем более нам».

— И я хочу увидеть, как ты вырастешь и получишь звание капитана, — добавил он, обращаясь лично к Сиринге. — Ты станешь лучшим капитаном на все времена, моя шалунья.

Она робко улыбнулась и обняла его, ощутив жар и испарину на его коже и то, как он внутренне поморщился, переворачиваясь на другой бок.

В ту ночь вместе с «Эноной» они прислушивались к его воспоминаниям, мелькавшим в умирающем сознании, — причудливому смешению образов, запахов и эмоциональных всплесков. Только тогда она узнала о его мучительной тревоге по поводу «Эноны», о слабой нотке сомнений насчет целесообразности такого необычного совместного отцовства человека и космоястреба. Его беспокойство повисло в темной спальне, словно одна из иллюзий, при помощи которых она обманывала рецепторные клетки биотопа.

— Послушай, шалунья, я обещаю, что никогда не покину тебя. Только не тебя.

Она улыбнулась в пустоту, ощутив этот мысленный посыл, отчетливо прозвучавший в мозгу. Никто больше так ее не называл, только папочка. Вместе со словами донесся приглушенный гул голосов, словно где-то вдали негромко переговаривались тысячи людей.

Но на следующее утро, увидев, как из дома выносят его тело, завернутое в белую простыню, чтобы похоронить в усыпальнице биотопа, она не сдержалась и снова заплакала.

— Как долго он будет жить в множественности биотопа? — спросила она у Афины после недолгой погребальной церемонии.

— Столько, сколько он сам захочет, — медленно ответила Афина. Она никогда не обманывала детей, но порой сожалела о своей не всегда уместной честности. — Большинство людей сохраняют свою целостность в множественности пару столетий, а потом постепенно растворяются в сознании биотопа. Так что даже тогда они не уходят бесследно. Но это намного лучше, чем любое райское блаженство, которое обещают своим последователям все религии адамистов.

— Расскажи мне о религии, — обратилась Сиринга к биотопу на следующий день. Она сидела в нижней части парка на берегу обрамленного камнями пруда с кувшинками и наблюдала за быстрыми движениями рыбок с бронзовой чешуей.

— Это организованная форма поклонения божеству, обычно возникающая в примитивных цивилизациях. В большинстве религий Бог — мужчина, поскольку все верования родились задолго до эмансипации женщин, и это еще одно свидетельство их ограниченности.

— Но люди следуют им и сегодня?

— Да, большинство адамистов сохранили свою веру. В их обществе есть несколько религий, и самые значительные из них — это христианство и мусульманство. Обе они поддерживают убеждение, что когда-то в прошлом на Земле жили святые пророки, и обе религии в той или иной форме обещают вечное блаженство тем, кто следует учению этих пророков.

— Ого. А почему же тогда эденисты в это не верят?

— Наше общество не запрещает ничего, если только это не вредит большинству. Если пожелаешь, ты можешь поклоняться любому божеству. Но эденисты не делают этого, и главная причина в чрезвычайной стабильности нашей личности. Мы способны рассматривать любое божество или утверждения духовников с высоты логики и науки. И при тщательном рассмотрении с точки зрения физики религия всегда проигрывает. Мы достаточно далеко ушли в изучении квантовой космологии, чтобы исключить саму возможность существования Бога. Вселенная, несмотря на ее чрезвычайную сложность, это всецело естественное явление. Она не могла возникнуть согласно чьей-то воле.

— Значит, у нас нет души?

— Концепция души так же ошибочна, как и концепция религии. Языческие жрецы, играя на страхе человека перед смертью, обещали загробную жизнь в качестве награды за хорошее поведение. Поэтому вера в существование души тоже исключительно твой личный выбор. Но, поскольку эденисты после смерти продолжают свое существование в сознании биотопа, им не требуется никакая вера. Эденисты знают, что их существование не заканчивается с физической смертью. Благодаря механике нашего общества у нас появилась в некотором роде своя замена религии.

— А как же ты? У тебя есть душа?

— Нет. Ведь мое сознание есть сумма отдельных личностей эденистов. И творением Бога меня тоже нельзя назвать. Я абсолютно искусственный продукт.

— Но ты живой.

— Да.

— Значит, если бы души существовали, у тебя тоже была бы душа.

— Я допускаю такую возможность. А ты считаешь, что души у людей есть?

— Не совсем. Это как-то глупо. Но теперь я понимаю, почему адамисты охотно верят в это. Если бы у меня не было возможности перенести свои воспоминания в сознание биотопа, я бы тоже предпочла верить в существование души.