Директория. Колчак. Интервенты - [39]

Настроение отвратительное, вся работа стоит. Сибирское правительство за это время успело провести постановление о верховном уполномоченном на Дальнем Востоке, то есть опять вырвало крупный козырь у Директории⁸⁷.

В общественных и военных кругах все больше и больше крепнет мысль о диктатуре. Я имею намеки с разных сторон. Теперь эта идея, вероятно, будет связана с Колчаком.

Омск. 29 октября

Текущие дела и прием в правительстве. Настроение служащих подавленное.

Заходили французский и американский консулы – зондировали почву.

«Мы хотим видеть гражданина Авксентьева…»

«А, значит, меня не хотите видеть», – ответил я шуткой на их заявления.

Консулы смутились и начали рассыпаться в любезностях. Я заверил их, что все успокоится и разрешится в желательном направлении.

Наша проволочка с кандидатурами сильно отразилась на финансах, из банков вынимают вклады.

Виноградов нашел компромисс, предлагает согласиться на Михайлове с такой же мотивировкой, которая принята Административным советом в отношении Роговского.

Вечером вместе с Колчаком опять явились ко мне Жардецкий, Лопухин и представитель рабочих Атаманской станицы⁸⁸. Идут ва-банк, намекая на упразднение Директории и сохранение одного Верховного главнокомандования, которое они считают единственным приемлемым решением Уфимского Государственного совещания.

Имена Зензинова и Авксентьева для них ненавистны. Они заподозривают их в сношении со своим Центральным комитетом.

«Знаете ли вы, что Чернов ведет переговоры о перемирии с большевиками?» – яростно задает вопрос неистовый Жардецкий.

Я заметил ему, что до меня слухов и сплетен доходит гораздо больше, чем он думает, – что Чернову мы знаем цену⁸⁹, но одни слухи ничего не доказывают.

Вспышка погасла. Начали уверять меня, что вся их поддержка на моей стороне. Становилось скучно. Я сухо заметил, что меня удивляет их вмешательство в вопросы, касающиеся правительства, что они становятся на путь печальной памяти Петроградского Совдепа. Обиделись.

Добавил, что разрушение Директории теперь преступно, что это вызовет новый взрыв разрухи и создаст повод к вмешательству союзников.

До 10 был в своем вагоне⁹⁰. Новое осложнение. Вологодский заявил, что Роговский в роли начальника государственной полиции для него совершенно неприемлем.

Авксентьев так и привскочил. Разразился целой филиппикой⁹¹ Кругликов. Озадачился и Виноградов, готовый было уже примириться с кандидатурой Михайлова. Делать и решать было нечего. Разъехались, поручив мне переговорить с Колчаком, виновником этого нового осложнения.

Омск. 30 октября

Утром вызвал Колчака. С ним приехал и Степанов. Около получаса говорил с Колчаком, указал ему на некоторую опрометчивость его заявления, идущего вразрез и с постановлением Административного совета. Он не сказал ни нет ни да.

Придумано ловко. Административный совет хотел провалить Роговского через Колчака, добросовестно ломившего напролом в этом вопросе. Когда я ему разъяснил письменное решение Административного совета, он понял свое заблуждение и не находил другого выхода, как вновь собрать Административный совет, и, если совет останется при прежнем решении, он, Колчак, подчинится дисциплине, оставаясь непреклонным противников Роговского.

Я позвонил Вологодскому и просил собрать Административный совет.

Вошел Виноградов и с волнением заявил, что военные круги и «музы» Жардецкий и K^о прочат Колчака диктатором.

В общем, неразбериха.

Вечером заседание – разная вермишель, информация. По распоряжению Вологодского арестована какая-то девица Рерих, у которой хранился архив министерства иностранных дел «Самарии»[20].

По газетам, пропавший Моисеенко имел при себе кассу Съезда членов Учредительного собрания; его до сих пор не нашли.

В Красноярске на параде в честь проезжавшего английского батальона подвыпившее офицерство устроило монархический дебош с пением «Боже, царя храни». Я заметил, что, видимо, это отвечает их психологии⁹².

Другого гимна не создано – образовалась пустота… Затребовано объяснение начальника гарнизона.

Со стороны Административного совета новое осложнение из-за Роговского, и на этот раз всецело по вине Колчака.

Омск. 31 октября

Утром были представители казачества, боятся за судьбу Иванова-Ринова – их атамана, тревожат их слухи об изменении основ комплектования и организации армии, во всем ими чувствуется дух и влияние «Самарии».

Колчак опять волнуется по поводу Роговского и совершенно извел бедного Н.Д. Авксентьева. Наскучил и мне – сначала просил, чтобы я назначил его только временно управляющим военным министерством, затем снова соглашался быть полноправным министром.

П.В. Вологодскому пришлось созвать Административный совет, постановление которого заставило, наконец, несколько успокоиться Колчака. Очень нервный и неустойчивый человек. Гревс⁹³ предупреждает из Владивостока, что с ним будет немало хлопот.

Говорил по аппарату с Дутовым. У него нет связи с уральцами. Жители портят телеграфные провода. В Оренбурге, по его словам, настроение паническое. Конечно, опять просил денег.

Вечером был на парадном спектакле в честь английских войск, прибывших в Омск; был весь местный beau-monde. Давали «Смерть Иоанна Грозного».