Дипломная работа - [82]

Благо, сам не стал по трущобам с револьвером бегать, а то с него сталось бы! С другой стороны, затеянные им интриги могут быть поопасней десятка перестрельных побегушек с револьвером.

– «А с другой стороны – надо!» – вылезло Второе-Я. Надо, да… спору нет. Дурбан де-юре порто-франко в составе ЮАС, а де-факто прикипел к Кантонам, и две трети постоянных его жителей говорят на русском. Потом, по ниспадающей – идиш, африкаанс, французский с немецким ноздря в ноздрю, и потом уже – хинди.

Некоторые буры воспринимают это болезненно. Год назад те же африканеры подпихивали русских заселять Дурбан – по разным причинам.

Одни надеялись нашими руками восстановить город, а потом перехватить экономику. Другие хотели (и это не скрывалось), чтобы именно мы приняли на себя первый удар британцев, давая бурам время на мобилизацию или переговоры.

А вышло так, как вышло… Дурбан мы восстановили, а экономику хер кому дали перехватить! Да и с щитом от британского вторжения тоже не всё однозначно. Щит, по сути, мы создаём сами, но и выгоды от него, будь то экономические или политические, получает русская община. То бишь русско-иудейская.

А им, Народу Избранному – африканерам, считающим всю Африку своей от Бога, видеть такое невмочь. Не по их!

Палки в колёса суют только так, а ответочки си-ильно не любят. На любой наш пук готовы Фольксраад поднять на дыбки. И вроде бы мелочь, но…

… но закону, который мы сами же и приняли год назад, гражданство ЮАС получили только участники Англо-Бурской и те, кто прожил в Южной Африке не менее пяти лет. У нас попросту мало тех, кто может голосовать в ЮАС как полноценный избиратель.

А гражданство Кантонов…

… де-юре не вполне легитимно в рамках ЮАС, и считается там видом на жительство, гарантируя только гражданские права и свободы наравне с полноправными гражданами.

Хотя казалось бы, Кантоны и ЮАС взяли уже курс на разбег в разные стороны, но…

… пока ещё не точно. Да и не выгодно это ни нам, ни значительной части африканеров по ряду причин экономического и политического характера.

Отделиться, ежели что, всегда успеем… только надо ли? Вот и приходится выдавать ответочки с ба-альшой осторожностью, обложившись документами, свидетелями и мнением общества.

Провокация в порту, по замыслу наших Стратегов, должна стать этаким казусом белли, но не для объявления войны, а именно что для ответочек. Чтобы, значит, ощущение Русской Правды даже у наших противников клеймом горело.

– Блицы? – предложил Санька, смешивая фигуры.

– Давай, – соглашаюсь после короткого раздумья, – штоб не думать лишнево!

Лишнее всё равно думалось, но обрывисто, по чуть. Нет-нет, да и глянем на ходики, и снова головы шахматами ломаем. Молчание нарушается только хрустом раскусываемых фруктов, да изредка причавкиванием.

– Идёт, – коротко бросил Александр Яковлевич напарнику, вглядываясь через занавеску куда-то вдаль.

– Егор Кузьмич, Александр Фролович, будьте добры…

– Ясненько, – отозвался брат за нас двоих, подхватывая со стола шахматную доску, – будем.

Спрятавшись в спаленке с пистолетами «Маузера» наготове, ждём. Условный стук, проверка…

– … свои!

– … подстрелили двойника, – рассказывал агент «Сергей… не надо меня по отчеству», сдерживая возбуждение.

– Не части, – перебил его Александр Яковлевич, показывая глазами на нас.

– А… да, – закивал тот, – Мы заранее слили информацию по вам, но…

Сергей поднял палец.

– … всем подозреваемым хоть по чуть, но разную.

– Эт правильно, – одобрил Санька, хищно скаля зубы, – ну… дальше?

– В порт приехали загодя, – продолжил Сергей, – но немножечко…

Он замялся, подбирая слова.

– … распиздяисто, во!

По нашим лицам пробежали усмешки, а парень развёл руками – дескать, не его слова… не обессудьте.

– Выстроились свиньёй ещё на палубе, – прищурив красные от недосыпа глаза, вспоминал агент, – двойники ваши внутри, вроде как оберегаем. А на деле – показываем, в кого стрелять надобно.

– А с трапа как сходить? Так-то… – он усмехнулся, – двое впереди, остальные сзади, а двойник аккурат под выстрел подставляется.

– Жив? – перебил я.

– Жив, жив, – закивал Сергей болванчиком, – Оба живы! Мы пирс не абы как подбирали, а с учётом возможного снайпера. Штоб слишком близко не смог подобраться. Так, штоб не разглядеть толком и…

– … в голову не попасть, – закончил за него Санька успокоено.

– В кирасу, – закивал агент, – правда, пуля скользом пошла, руку здорово раскровянила, но оно и к лучшему. Рана поверхностная, но кровищи! Да и мы… натурально так вышло, не отыграешь. Народ как увидел, што вас…

– … ну то есть двойника, – поправился он, – зацепило, так сразу на дыбки! А мы раненого обступили, своими спинами прикрыли, и бегом до автомобиля!

– И долго так? – поинтересовался я, памятуя о склонности дяди Гиляя к импровизациям.

Он молча пожал плечами и прикусил ус.

– По ситуации, – расшифровал Санька очевидное, и…

… ситуация растянулась на сутки. Народу не давали никаких бюллетеней о моём состоянии, подогревая слухами. До погромов дело не дошло, но общественное мнение, в том числе и европейское, раскачали в нужную сторону.

Всё это время мы сиднем сидели на конспиративной квартире, играя в шахматы и обсуждая ситуацию по запоздалым сообщениям агентов. Санька на нервной почве ударился жратаньки, и нажрался своих любимых фруктов до поноса. Еле вылечили перед тем как…