Дипломная работа - [11]
Некоторое время Лубе сидел молча, полуприкрыв глаза. Наконец, шумно вздохнув, он нашарил в ящике стола коробку сигар, и отрезав кончик при помощи гильотины, раскурил табак из заморских колоний Франции, подаренный плантаторами.
– Русские… – пробормотал он, прикусывая в досаде сигару и перекатывая её в уголок рта, – республиканцы и монархисты, и нам, тысяча чертей, нужны и те, и другие!
Выпустив дымное колечко, Лубе снова открыл принесённые секретарём документы и принялся их просматривать, хмыкая и делая пометки карандашом. Не вызывая Пьера, он достал с полок «русские» папки и принялся делать выписки, не выпуская сигару изо рта.
– И ссориться ни с кем нельзя, – меланхолично констатировал президент, приходя в самое дурное расположение духа.
С одной стороны Российская Империя, надёжнейший рынок сбыта, поставщик дешёвого сырья и…
… пушечного мяса в случае боевых действий.
Страна-должник, дворянство которой, начиная с представителей Дома Романовых, самым решительным образом стремится тратить деньги во Франции. Имея такого союзника за спиной, можно не бояться решительно ничего!
– Нет… – поправил себя Лубе вслух, – не за спиной, ни в коем случае не за спиной! Впереди, и только так! Россия – замечательный пример того, как можно выиграть все битвы, проиграв в итоге войну. Замечательный союзник…
С другой стороны – Русские Кантоны, ключ к Африке. Огромные, почти незаселённые территории, с богатейшими недрами и плодородными почвами. Стремительно развивающаяся страна, которая ещё много десятилетий будет нуждаться в…
… Старшем Брате.
Страна, которая при наличии надёжных союзников и капельки везения, способна стать доминирующей силой на материке. Африканский плацдарм Франции!
– Юный коммандер ведёт свою игру? Или кто-то из его окружения играет коммандером? – Лубе ещё раз бегло проглядел папку и кивнул удовлетворённо, – Хм… пусть. Если верить Лепину, а не доверять ему решительно нет резона, лёгкие, точечные провокации русской фракции лишь чуть-чуть ускорили течение событий.
– Чуть-чуть, – задумчиво повторил он, катая по столу карандаш, – Даже… я бы сказал – изящно! Если бы не пристальное внимание к Георгу и его делам, то пожалуй, мы могли бы и пропустить эти детали как малозначительные!
– Значит, – Лубе склонил голову набок, будто прислушиваясь к кому-то, и пару минут спустя вновь принимаясь листать документы, – ему нужно обострение конфликта… сейчас? Именно сейчас?
– Ах ты ж… – он восторженно хлопнул ладонью по столу, – делёжка африканского наследства в разгаре! Вот оно!
Сделав в общем-то логичное допущение, президент Французской Республики выстроил цепочку действий Георга в частности, и русской фракции вообще, на не вполне верном выводе.
По его мнению, получив кусок африканского пирога, авиатор демонстративно удалился от последующей неизбежной грызни. Свои активы он обезопасил на первых порах авторитетом военного, а затем и тесной кооперацией с промышленными и аристократическими кругами Франции. Ныне же Георг получил возможность вернуться в Африку арбитром с незапятнанной репутацией, равно усилив свой экономический и политический вес.
– Хлопнуть дверью… а ведь и выйдет у мерзавца! – невольно восхитился Лубе, и тут же поправился, – Могло выйти! Ему – повод удалиться в Африку, а нам – головная боль… экий подлец!
Несмотря на нелестные эпитеты, президент настроен вполне благодушно. Желание Русских Кантонов максимально осложнить для Российской Империи ситуацию на политическом поле логично, закономерно и пожалуй – исторично. Сыграли изящно, не переходя негласных, но достаточно жёстких рамок политической подковёрной борьбы, так чего ж обижаться?
– Н-да… а ведь придётся отойти от роли арбитра и подыграть Георгу в этой партии, – озадачился он, раскуривая погасшую сигару, – Пусть провокации и имели место быть, но ведь первыми начали никак не Кантоны! Да и удалить из Парижа одного человека много проще…
– … и дешевле, – вздохнул президент, вспоминая о невероятных суммах, ежегодно оставляемых русским дворянством в Париже. Если же репутацию русского дворянства скандализировать в глазах французского обывателя ещё больше, то…
… этот источник может сократиться весьма существенно. А что ещё хуже – ряд контрактов окажется под большим вопросом!
– А ведь придётся с Георгом договариваться, – меланхолично констатировал президент Французской Республики, – Вот уж действительно, Возмутитель Спокойствия!
Глава 5
– Права и свободы… – выдохнул я, сминая газетную страницу в тугой комок. А потом ещё, ещё…
– Гхм! – глухо кашлянул Матвеев, не вынимая изо рта пустую трубку, – Не злись, Егор! Понятно, што Дума эта будет чем-то… а, опереточным! Но хоть штой-то, понимаешь? Кака-никака, а трибуна люду.
– Трибуна… – усмехаюсь и бросаю комканную газету в корзину для бумаг, – Сколько красивых слов, а толку?!
– Ты, Егорушка, и вправду не понимаешь… хм, – отложив трубку, Матвеев посмотрел на меня с видом учителя, взирающего на нерадивого тупоумного ученика.
– Да всё я понимаю! – взрываюсь криком.
– Хрена! – заорал коммандер в ответ, лупанув кулаком по столу, – Обидели ребёночка, не дали все пряники на ярмарке! Так?! Думал, вот так сразу тебе, на блюде всё? А шиш!
Трансвааль, Трансвааль – страна моя… ПЫ. СЫ. Всем читателям, жаждущим дискуссии, посвящается. Надоело дискутировать. У меня не двадцать и не двести подписчиков, и если я буду в очередной раз (как правило, предыдущих ссылок никто не читает) доказывать свою позицию, притом со ссылками, а потом и с другими, потому как «читательское ИМХО» несомненно важнее и он НЕ ХОЧЕТ видеть мои аргументы, то у меня НЕ останется времени и сил ПИСАТЬ. Ну, не хочет и не хочет… «Старенькие» мои читатели знают, что к истории я отношусь достаточно дотошно, и если выстраиваю какие-то сюжетные линии и пишу о каких-то вещах, имевших место быть в прошлом, то опираюсь я на логику и факты. Интерпретация этих фактов – дело десятое, да и логика у людей разная), но тут уже писательское ИМХО важней) Если вы нашли какую-то неточность или хотите ткнуть невежественного меня носом – ссылки в студию! Не обижайтесь на эти двойные стандарты), но как я уже писал выше – не хочу тратить время на пустые дискуссии.
Жизнь не балует Егора, и приключений у героя больше, чем хотелось бы, подчас очень невесёлых. Удары судьбы, способные искалечить жизнь, лишь закаляют его, выковывая из резкого уличного мальчишки - гражданина. ПЫ. СЫ. Ещё раз повторяю, хруста булок НЕ будет. Балы, красавицы, меценатство и Лучшие Люди России если и будут упоминаться, то чаще всего - с позиции ГГ, заведомо пристрастной. ПЫ. ПЫ. СЫ. Будет Одесса и не только она, приключалово и политика, р-романтика и учёба, работа и всё-всё-всё.
Падают Титаны, обращаясь в прах, меняются части Великого Механизма, и ведущие роли начинают играть совсем другие народы и Идеи. Русским Кантонам предстоит выдержать важнейший экзамен, в котором будет решаться – станет ли территория полноценным государством. Враги говорят, что Кантоны скроены на живую нитку и не выдержат испытания, а лидеры новорожденного государства молчат, но планы у них… … Наполеоновские!
Жизнь продолжается, яркая и удивительная, полная новых впечатлений и приключений, от которых иногда подрагивают коленки и снятся кошмары. Но ГГ не вчерашний мальчишка-сирота, а закалённый уличный боец, встречающий опасные сюрпризы холодным прищуром синих глаз, уклоном… и левой боковой в челюсть! Осознание прошлого и тяжёлый опыт, неизбежный после жизни в трущобах, смешались воедино, и теперь в душе Егора причудливо переплелись идеализм из прошлой жизни и цинизм из настоящей. Гремучая смесь, заставляющая ГГ совершать ПОСТУПКИ. Спокойной жизни не будет… да не очень-то и хотелось!
Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Проснуться в чужом мире. И нет ни воспоминаний, ни даже собственного имени. Потеряться между мирами, настоящим, жестоким и другим, что является по ночам обрывками чужой жизни. Найти себя, обрести собственное лицо, что как тысяча масок, не сломаться под ударами судьбы. Это история о приключениях, жадности, дружбе и предательстве. О бессильных магах и силе человеческой души. О любви к самому главному — жизни.
Ну почему именно в этом году, как раз когда мне выпал жребий невесту дракона изображать, он решил-таки, что девушка ему в хозяйстве очень даже сгодится? Двести лет не нужна была, а теперь вдруг понадобилась. И унёс, да… Правда, версию с невестой высмеял, сказал, что моя забота – корову доить и детей его нянчить. А как их нянчить-то, они ж сами, поди, больше, чем та корова будут? Ладно, долетим – посмотрим… Предупреждение: Это сказка. Добрая и жизнеутверждающая. Если кто-то хочет много экшена и эротики – вам не сюда.
Мальчишка-сирота видит яркие сны о другой, более счастливой и сытной жизни. Жизни, где он большой и сильный, а вокруг дива-дивные! Арапы чернющие, девки в срамных одёжках, чужеземные диковинные города и самобеглые повозки. Но наступает пора просыпаться… и снова перед глазами привычная реальность. Село в Костромской губернии конца XIX века, обыденная крестьянская жизнь. Только вот не вписывается мальчишка-сирота в эту серую обыденность. А внутри сидит кто-то взрослый и умный. Другой.