Дипломная работа - [21]

До сих пор ездит бабушка Калиласка и всё надеется, что голос скажет:

— Канцавая станцыя «Магiлёўская». Поезд далей не iдзе. Данута Казіміраўна Каліласка, пакiньце вагоны.

Немига

Студёною зимой, то есть весной, которая в здешних местах бывает ещё студёней, чем зима, месяца марта в 3-й день в год 6575…

Ага, фантастика, думаете? Надеетесь, что я вам про будущее напишу, про ядерную зиму и всё такое? А нет, это я вам по старому стилю сказал. А по-новому тот год будет 1067 от рождества Христова. Так что, сами видите, рассказ про минулое. Но тогда тоже интересно было, не менее забавно, чем в будущем и настоящем. Люди по земле ходили, друг друга убивали, города сжигали — всё, как и теперь. Вот, например, взять хоть Всеслава, тот, что сын Брячислава. Сидел себе Всеслав во своём Полоцке, княжил, так сказать. Но что-то не сиделось ему в этом Полоцке. Скучно, может, стало княжить, или от зимы хандра какая напала — этого мы не знаем, но вот только взял Всеслав, поднял свою полоцкую рать и пошёл занял Новгород. Людей, наверняка, угробил при этом тучу, но развлёкся зато: активной геополитикой позанимался.

А в это время в Киеве княжили Ярославичи: Изяслав, Святослав и Всеволод. Те тоже были не прочь геополитикой побаловаться, ну и, собрав воинов, пошли пару городов разорить. Идут себе идут, день идут, два, неделю. А мороз сильный, задубели князья. Вдруг смотрят — город на реке стоит. «Так-так-так, где наши карты, братья? Ага, река Менига по-нашему зовётся, значится город — Менизск, отлично. Давайте-ка его разорим». А жители тем временем, не будь дураки, затворились в городе. Фу, думают, пронесло. Но не тут-то было: братья всё равно город взяли, перебили всех мужей, а жён и детей захватили в плен. Ну и, значит, в Киев драпать поскорей. Тут мы и добрались до того момента, с которого история начиналась. Словом, месяца марта в 3-й день выходят братья Ярославичи из города к реке, которую они называют Менига; глядь — что такое? Стоит Всеслав на другом берегу, да не один, а с ратью своей.

— Ты откудова стоишь тут на Мениге у города, стало быть, Менизска? Ведь ты ж в Новгороде должон быть?

— Никому я ничего не должон. Скучаю я на одном месте сидючи. Кстати, как вы это город назвали? Река-то зовётся Немига, а город Немизск. Что-то вы перепутали.

— Ничего мы не путали, гляди, вот карты, вот тебе кириллицей написано: Менига, ну и город, соответственно, Менизск.

— Ишь вы, какие собачьи слова говорите. Сказано вам: река Немига, город Немизск, засуньте вы свои карты пониже кольчуги.

— Это как это пониже кольчуги?

— А вот так это!

Ну, поссорились князья, с кем не бывает. Из-за названия города повздорили. И был снег велик, и пошли друг на друга князья. И была сеча жестокая, и многие пали в ней, и одолели Изяслав, Святослав, Всеволод, Всеслав же бежал. Оттуда и помнит человечество название Менизск. То есть, конечно, оно уже не помнит, что Менизск, потому как сложно было выговорить это название в самом городе, который по настоящему назывался, что уж греха таить, Немизск. А потому люди стали потихоньку переделывать новое название. Сначала город стал Менезск, потом Менеск, следом и вовсе Менск, а теперь и совсем до Минска упростили.

Ну а что Всеслав-то? Он после поражения вообще вне себя был. «Я буду не я, — говорит, — если историческую справедливость не восстановлю». И подсылал он в Менизск шпионов, которые переучивали население называть реку не Менигой, а Немигой. Без малого тысячу лет с тех пор люди спорили о названии реки, пока один умный человек, наш современник, не догадался закопать её под землю: нет реки — нет названия, нет споров.

Но, честно говоря, не такое уж это место — Немига — где бы люди не спорили. Спорили тут постоянно, ежегодно и ежедневно. Такая уж тут зона — геопатогенная. Вот, например, в конце XX века известен любопытный спор. Строили тогда уже вторую линию Минского метрополитена, произвели раскопки на месте давней битвы Всеслава с Ярославичами, скелетики все перезахоронили, мечи в музей краеведческий отдали. Короче, место для будущей станции расчистили и выкопали яму. Приходят в яму два чиновника. Один, кстати сказать, родился в Полоцке, а второй в Киеве, но жили они оба в Минске и входили в одну комиссию по выбору названий для станций метро.

Вот Кондрат Карлович, который из Киева и говорит:

— О, какая большая яма. О, какая здесь будет красивая станция метро. У, здесь поезда будут носиться с бешеной скоростью, с такой же, как у самолета МиГа. Давай, Павел Петрович, назовём станцию «Имени самолета МиГа».

— Дурак ты, Кондрат Карлович, какого ещё МиГа? Народ нас не поймет. Нет, не будем мы её так называть.

— Нет, Павел Петрович, теперь уж я точно вижу, как здесь будут носиться электропоезда с бешеной скоростью. Всё-таки назовем мы станцию именем самолета МиГа.

— Нет, не назовем именем МиГа!

— Нет, назовем Мига!

— Нет, не назовем МиГа!

— Нет МиГа!

— Нет не МиГа!

— МиГа!

— НемиГа!

И была сеча жестокая, ну, прям как тыщу лет назад без малого. И вы сами уже догадываетесь, кто победил. Потому что теперь станция называется «Немига».

Площадь Ленина

Как много девушек хороших. И откуда столько ласковых имен берётся? Но всё же не все хорошенькие девушки способны подвигнуть мужчину выкинуть что-нибудь эдакое. Полина Виардо вероятно могла бы, Лиля Брик — несомненно. Лена Глухова? Хм… Ну, если учитывать, какие из-за неё разгорались страсти, то, пожалуй, и она впишет своё имя в историю как женщина, ради которой мужчины идут на всё.