Дипломатия в годы войны (1941–1945) - [153]
Советское правительство вновь подчеркнуло свое решительное несогласие с занятой англичанами и американцами позицией и заверяло в том, что оно ни в коем случае не пошло бы на такой рискованный шаг, «сознавая, что минутная выгода, какая бы она ни была, бледнеет перед принципиальной выгодой по сохранению и упрочению доверия между союзниками»[728].
Рузвельт воспринял советское послание с большой обидой. Он поручил генералу Маршаллу и Леги срочно составить текст ответной телеграммы, в которой призывал к взаимному доверию и заверял в своей честности и надежности. Он заявил, что скорость продвижения союзных войск на Западе объясняется не каким-либо соглашением с гитлеровским командованием, а «ужасающим ударом наших военно-воздушных сил, который привел к разрушению германских коммуникаций», а также тем, что англо-американцам удалось подорвать силу основной массы германских войск на западном фронте в то время, когда они находились еще к западу от Рейна. В заключение своего послания Рузвельт выражал крайнее негодование в отношении «советских информаторов», которые якобы неправильно описали действия американских лиц[729].
Учитывая, что Рузвельт воспринял советскую позицию по вопросу о бернских переговорах как личную обиду, Советское правительство вновь решило изложить свою точку зрения по этим вопросам. Оно заверяло Рузвельта в том, что никогда не сомневалось в его честности, и заявило, что в ходе переписки по вопросу о переговорах с немцами обнаружилась разница во взглядах на союзнический долг[24].
Кроме того, Советское правительство высказало сомнение относительно того, что отсутствие сопротивления со стороны немцев на западном фронте объясняется только лишь тем, что немцы оказались разбитыми. Немцы «продолжают, – говорилось в советском послании, – с остервенением драться с русскими за какую-то малоизрестную станцию Земляницу в Чехословакии, которая им столько же нужна, как мертвому припарки, но безо всякого сопротивления сдают такие важные города в центре Германии, как Оснабрюк, Мангейм, Кассель». Советское правительство рассматривало такое поведение немцев как «более чем странное и непонятное»[730].
Из «бернского инцидента» можно сделать ряд выводов. Прежде всего о том, что Советское правительство правильно расценило характер предпринятого США и Англией маневра в ходе контактов англо-американцев и гитлеровцев. Как свидетельствуют различные документы и материалы, главная задача, которую ставили перед собой представители США и Англии, сводилась не к рассмотрению местных вопросов военного характера, а к осуществлению политического маневра, который обеспечил бы оккупацию англо-американскими войсками значительной части европейской территории. «Скромность и притворная невинность Рузвельта, – пишет Колко, – не обманули Сталина. И несмотря на неточность некоторых утверждений русских и неясность фактов, относящихся к делу, было совершенно логично, что Сталин опасался самого плохого. В действительности Черчилль и американцы учитывали каждую политическую выгоду, которую они могли извлечь из альтернативной военной стратегии и нацистской политики уступок Западу в войне на гитлеровской территории»[731]. Это же признает и швейцарский военный историк Г. Куртц, отмечающий, что частичная капитуляция немецких сил на итальянском фронте затрагивала жизненные интересы Советского Союза, так как давала возможность западным союзникам продвинуться далеко на восток, до Вены и Берлина, при значительно меньшем сопротивлении [732]. Оценка Советским правительством действий англичан и американцев как недружественных, несоюзнических по отношению к СССР была совершенно справедливой.
Правильно оценило Советское правительство и политическую подоплеку предпринятого гитлеровцами маневра как стремление последних добиться сепаратного сговора с западными державами и продолжать ожесточенное сопротивление на восточном фронте.
Противники сотрудничества с СССР поднимают голову
12 апреля 1945 г. мир облетела печальная весть: поздно вечером в Уорм-Спрингсе внезапно скончался президент США Франклин Д. Рузвельт, с именем которого было связано много светлых страниц в истории советско-американских отношений 30-х и первой половины 40-х годов: установление дипломатических отношений между США и СССР, совместная борьба в рядах антигитлеровской коалиции против общего врага, исторические конференции в Тегеране и Ялте, обеспечившие согласованность действий трех великих держав – СССР, США и Англии.
Смерть президента Рузвельта окрылила врагов советско-американского сотрудничества в США, сторонников «жесткого курса» в отношении Советского Союза, заметно активизировавших свою деятельность на завершающем этапе второй мировой войны. Еще в конце 1944 года часть американской правящей верхушки стала высказываться в пользу пересмотра политики в отношении Советского Союза. Такой политики придерживались сенаторы Ванденберг, Даллес, посол Гарриман и др. В сентябре 1944 года глава военной миссии США в СССР генерал Дин усиленно советовал правительству США ввиду улучшения военного положения СССР пересмотреть всю политику поставок по ленд-лизу. «Я определенно считаю, что наша политика должна быть жестче»
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.