Дипломатическая быль. Записки посла во Франции - [6]
Директор завершил свою официальную речь и, сменив тон на доверительный, уже совсем по-простому добавил:
— В общем, это совсем неплохо.
Разговор этот состоялся летом 1954 года. Еще далеко было до XX съезда парии, не появилась даже книга И. Эренбурга под многозначительным названием «Оттепель», а в подходе Советского Союза к международным делам наметилось движение.
Конференция по Индокитаю явилась едва ли не первым многосторонним форумом, на котором акцент был сделан на практическом решении проблем путем переговоров. К тому же эта конференция дала реальные позитивные результаты. Но руководство страны думало о большем. Отзвуком новых веяний было и коснувшееся меня оргмероприятие, проводившееся, разумеется, по решению «инстанции», как именовали в обиходе руководство партии.
Иностранный язык, занятия им меня интересовали, но, скорее, как средство, путь проникновения в неизведанную культуру, в таинства какой-то иной жизни, но о переводческой работе я никогда не помышлял, а это первое, что мелькнуло в голове, оставив неприятный осадок.
Я сделал попытку изменить уготованную мне участь. Видя, что аспирантура явно «задымила», прошу направить меня на практическую работу.
— Ни то, ни другое не уйдет, — слышу в ответ. — Но позже. Пока же нужен язык. Советую. Так требуют обстоятельства, да и не пожалеете, — это сказано уже пожестче.
Я выхожу расстроенный. Кто-то из моих однокашников отправляется в МИД, кто-то будет пробовать силы на журналистской стезе, кто-то… а я, хоть и не один, — но разве это утешение? — с заседания Комиссии по распределению возвращаюсь в студенты. На душе у меня невесело, а грядущий год — целый год жизни! — заранее кажется потерянным.
Правильно говорится: молодо-зелено…
Что же это за особые курсы — курсы усовершенствования иностранных языков? Небольшой нашей французской группе — нас чуть более 10 человек — читают лекции по истории, политике, литературе и даже живописи Франции. Все на французском. С последующим обсуждением. И перевод, перевод всякого рода, в том числе и синхронный. По шесть часов таких занятий в день. Ничего кроме этого. Даже диалектического материализма. К тому же относительная свобода. Когда меня Комитет молодежи пригласил поработать переводчиком с делегацией французских студентов, согласие директора института было немедленным. Я оказываюсь впервые в компании с настоящими французами, впрочем, и большинство из них тоже впервые попадает в компанию с советскими студентами. Французов — человек 20–25. Они с разных факультетов, готовятся стать юристами, врачами, инженерами. Но все они активисты студенческого движения, политика у них на первом плане. Мы целыми днями вместе. Встречи, беседы в различных наших учреждениях. Это довольно скучно — официально. Другое дело, когда мы остаемся одни. Безжалостному разбору — с обеих сторон — подвергается все и вся. То и дело вспыхивают горячие споры.
«Но все-таки вы не станете отрицать, что мы за мир, а вы почему-то в НАТО?» — это я бросаю в дискуссию аргумент, который кажется мне неотразимым.
«Зато у нас во Франции настоящая демократия, а у вас одна-единственная партия», — уверенно контратакует француз.
«Какая же она настоящая, если вы коммунистов в правительство не пускаете, а за них голосует столько людей?»
«Так коммунисты живут по чужой указке, — вступает в дискуссию кто-то из французов, — это партия заграницы».
«То есть как это партия заграницы?! — вторгается вдруг еще один из гостей, до сих пор помалкивавший. — Коммунисты — это партия Сопротивления, партия Независимости».
«Я не коммунист, — добавляет третий, — но думаю, что «партия заграницы» — это слишком».
И между самими французами разгорается такая перепалка, что они забывают обо мне. Может быть, как раз в этом и есть настоящая демократия?
Я немного утрировал этот диалог. На самом деле даже тогда, при самых первых контактах, разговоры были и тоньше, и содержательнее. Но что касается существа — большой передержки нет. Путь друг к другу мы начинали издалека, увлекаемые острым интересом друг к другу.
После пребывания в Москве поездка по стране. Харьков, тракторный завод, угольная шахта в Донбассе, берег Черного моря, Грузия. Обостряется неожиданная проблема. Алкогольная. Всей нашей поездкой руководит бойкая работница ЦК ВЛКСМ. Она распорядительница кредитов. Суммы, которыми она располагает, вполне достаточны, чтобы на столах стояли и крабы, и икра, но… совершенно недопустимо спиртное, даже пиво. Делегация погружена в жесточайший сухой закон. Чем дальше, тем настойчивее французы атакуют представительницу центра. Я перевожу их заклинания:
— Поймите: для француза обед без вина все равно, что день без солнца. Вам, русским, все равно — стоит на столе бутылка или нет (ничего себе сказанул?!), у нас это иначе…
Но все разбивается о неприступную стену инструкций и непоколебимость воли их хранительницы, которая, в свою очередь, тщетно пытается доказать, что расходы на вино у нее просто не будут приняты к оплате.
Советских денег у наших гостей нет. Профессия фарцовщика еще не была изобретена. Одним словом, трезвость. Что же остается делать?.. Только петь в конце ужинов так, чтобы верилось, что состоялось настоящее застолье. Французы в подавляющем своем большинстве — я в этом позже доподлинно убедился — не большие любители хорового пения, но к студенческому их возрасту это не относится. Нас, советских студентов, с ними несколько. Мы быстро усваиваем их молодежную классику и вскоре подтягиваем и про «Рыцарей круглого стола», и про то, как «хорошо с милашкой рядом», и многое другое. С нашим собственным репертуаром похуже. «Подмосковные вечера» написаны еще не были, а для «Калинки» нам недоставало солистов. Но тоже стараемся как можем.
Книга Ю.В. Дубинина, известного российского дипломата и профессора МГИМО(У) МИД РФ, — первый в нашей стране учебник по ведению переговоров. Выпущенная в 2006 году она сразу получила широкое признание и используется при преподавании переговорного мастерства в МГИМО(У) и Дипломатической академии МИД РФ, МГУ им. М.В. Ломоносова и других высших учебных заведениях России. Вашему вниманию предлагается третье издание этой книги, расширенное и актуализированное. Оно стало необходимым в силу возрастания роли России в международном переговорном процессе, быстрого развития науки о переговорах, совершенствования искусства их ведения. Эта книга может представить интерес не только для тех, кто готовится стать участником переговоров — важных и увлекательнейших состязаний интеллекта и характера, но и для всех, кто захочет ознакомиться с тем, как это делается.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».
Антон Иванович Деникин — одна из важнейших и колоритных фигур отечественной истории. Отмеченный ярким полководческим талантом, он прожил нелегкую, полную драматизма жизнь, в которой отразилась сложная и противоречивая действительность России конца XIX и первой половины XX века. Его военная карьера повенчана с такими глобальными событиями, как Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны. Он изведал громкую славу побед и горечь поражений, тяготы эмиграции, скитаний за рубежом. В годы Второй мировой войны гитлеровцы склоняли генерала к сотрудничеству, но он ответил решительным отказом, ибо всю жизнь служил только России.Издание второе, дополненное и переработанное.Издательство и автор благодарят Государственный архив Российской Федерации за предоставленные к изданию фотоматериалы.Составитель фотоиллюстративного ряда Лидия Ивановна Петрушева.
Супруга самого молодого миллиардера в мире Марка Цукерберга – Присцилла Чан – наверняка может считаться одной из самых удачливых девушек в мире. Глядя на совместные фото пары, многие задаются вопросом: что же такого нашел Марк в своей институтской подруге? Но их союз еще раз доказывает, что доброта, участливость, внимание к окружающим и, главное, безоговорочная вера в своего мужчину куда ценнее растиражированной ненатуральной красоты. Чем же так привлекательна Присцилла Чан и почему все, кто знакомится с этой удивительной девушкой, непременно немного влюбляются в нее?
В этой книге историю своей исключительной жизни рассказывает легендарный Томи Лапид – популярнейший израильский журналист, драматург, телеведущий, руководитель крупнейшей газеты и Гостелерадио, министр юстиции, вице-премьер, лидер политической партии… Муж, отец и друг… В этой книге – его голос, его характер и его дух. Но написал ее сын Томи – Яир, сам известный журналист и телеведущий.Это очень личная история человека, спасшегося от Холокоста, обретшего новую родину и прожившего выдающуюся жизнь, и одновременно история становления Государства Израиль, свидетелем и самым активным участником которой был Томи Лапид.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.