Дипломатическая быль. Записки посла во Франции - [119]

«Что происходит в Елисейском дворце? В то утро, в 9 часов, президент зашел поприветствовать постоянного представителя агентства «Франс-пресс» вместе с Юбером Ведрином, который только накануне вернулся из Соединенных Штатов. Комментарий президента: уфф, «государственный переворот не пройдет»». В последующие часы его больше всего заботит одно: что же в самом деле могло случиться с Горбачевым. Ф. Миттеран пытался связаться с ним по телефону в его резиденции в Форосе, но получить связь с Крымом из Парижа — это нечто невероятное. В промежутках между рабочей встречей с премьер-министром Эдит Крессон и несколькими телефонными разговорами с историком Жаном Элленштейном и академиком Элен Каррер д’Анкос (Элен Каррер д’Анкос звонила ему несколько раз из Биаррица, советуя поддержать Ельцина) Франсуа Миттеран переговорил по телефону в ‘обеденное время с Джорджем Бушем, Гельмутом Колем, Джоном Мейджером и с полдюжиной европейских руководителей. Он тщательно проанализировал ситуацию. Наедине с собой, как всегда в моменты кризиса. Глава государства уже давно убежден, что армия представляет единственную альтернативу в Советском Союзе. Об этом он часто говорил в доверительных беседах. На него произвели огромное впечатление признания, которые как-то сделал ему Горбачев и, которые потом обошли Париж: «В тот день, когда будет объявлено о германском объединении, вы прочтете сообщение длиной в пару строк, что мое кресло занято кем-нибудь из маршалов». Присутствие в тени Геннадия Янаева маршала Дмитрия Язова утверждает президента в этом отправном пункте его анализа.

В 16.30 Ф. Миттеран закрылся в своем кабинете со своим другом Роланом Дюма для длительного разговора с глазу на глаз. Они располагают, среди прочей информации, двумя конфиденциальными записками (одна из них от второго лица Генеральной дирекции внешней безопасности (DGSE) Жана Клода Куссерана, другая — от советника-посланника посольства Франции в Москве Мишеля Пессика). Из записок явствует, что путч, по крайней мере с технической точки зрения, удался. Миттеран и Дюма — люди хладнокровные. Прагматики. Если оставить в стороне все эмоции, то в чем состоит интерес Франции? Сохранить контакт во что бы то ни стало с непредсказуемым и сверхвооруженным Советским Союзом. Не порывать с новым режимом. Показать, что отношения не прерываются. Ф. Миттеран часто задавался вопросом, в том числе в ставшей знаменитой речи, произнесенной в 1982 г., можно ли было бы «покончить с Ялтой» иначе, чем войной. Быть может, наконец, наступил момент, когда можно будет опровергнуть это зловещее предчувствие.

В 18.45 Елисейский дворец распространяет заявление главы государства, составленное Юбером Ведрином и Софи-Каролин де Маржери, в котором Миттеран ставит вопрос о гарантиях жизни и свободы Горбачева и шлет предупреждение «новым руководителям Москвы», о которых, как говорится в заявлении, будут «судить по их действиям». Ведрин спрашивает: «Не лучше ли было бы использовать этот текст для телевизионной передачи?» Миттеран отвечает: «Нет, дело срочное»»[14].

Нужно ли удивляться после всего этого (когда все решения на высшем государственном уровне не только приняты, но и преданы гласности), что, встречая нас через каких-то полчаса после выпуска заявления, его авторы (а нас встречали именно они — Юбер Ведрин и Софи-Каролин де Маржери) ограничились лишь тем, что взяли бумагу и добавили, что как-нибудь потом надо будет поговорить.

В восемь часов вечера Ф. Миттеран встретился перед телекамерами с четырьмя журналистами. Он повторяет все основные тезисы своей позиции, в том числе главный из них: «Государственный переворот свершился». «Журналист телеканала-1 Доменик Бромберже — пишет Бернар Леконт в уже цитированном исследовании, — задавший банальный вопрос относительно осуждения переворота, потрясен: в то время, когда Джордж Буш и Джон Мейджер уже осудили «переворот» без всяких оговорок как антиконституционный, журналисту потребовалось настойчиво повторить свой вопрос:

— Так вы осуждаете государственный переворот?

— Разумеется! Как вы можете задавать такой вопрос?

Однако тональность выдавала. К концу интервью глава государства поясняет, что речь идет пока не об «акте холодной войны», а о «внутриполитической операции» и бросает тень сомнения в отношении «искренности нового руководства СССР»».

Наутро Ф. Миттеран попал под жесточайшую атаку со стороны оппозиции и средств массовой информации Франции.

Проанализировав обстановку, я послал 20 августа в Москву развернутое сообщение. Поскольку оно может представлять интерес не только с точки зрения описания событий, но и как показатель настроений руководства посольства, привожу основное его содержание:

За истекшие сутки подход Франции к событиям в СССР заметно изменился. Эго вписывается в общую эволюцию позиции Запада, которая, в частности, нашла отражение в решениях чрезвычайной сессии Совета министров Европейских Сообществ в Гааге.

В распространенном сегодня утром новом заявлении Ф. Миттеран отметил, что его попытки связаться по телефону с М. С. Горбачевым, не дали результатов. В этой связи он подчеркнул «необходимость возвращения к демократической практике в СССР в соответствии с принятыми им международными обязательствами». Ф. Миттеран также выступил за то, чтобы ускорить проведение встречи глав государств и правительств «двенадцати» для обсуждения положения в СССР и согласования совместных действий. Ожидается, что эта встреча состоится в пятницу 23 августа Одновременно стало известно о выдвинутом Францией требовании относительно проведения в самые кратчайшие сроки встречи между М. С. Горбачевым и премьер-министром Нидерландов, председательствующим в ЕС, с целью определить, каково на самом деле состояние здоровья М. С. Горбачева.