Дипломат поневоле - [47]

Остановили его метрах в тридцати от занятых землянами зданий. Две дружинницы тщательно обыскали гильдейца, которым оказался пожилой мужчина альваланин в сером комбинезоне, похожим на одежду Стауфа, и лишь после этого сопроводили на первый этаж башни, где по такому случаю собралось все командование боевой группы, включая Ярцева.

 – Что ты хотел сказать, раб? – Высокомерно спросила Элитьен, когда гильдейца, судя по его лицу отчаянно трусившего, поставили перед ней на колени.

 – Высокая госпожа, прошу не гневаться, – ответил гильдеец и склонился в низком поклоне, достав лбом пола. – Я всего лишь парламентер. Гильдия Тритт послала меня сказать, что она просит мира или хотя бы перемирия.

 – Вот как? – голос Элитьен был ровным, но от его тона веяло глубоким холодом. – После всего, что произошло, гильдия Тритт смеет говорить о мире?

 – Да Высокая. Гильдия просит мира. Мы хотим жить, благородная Госпожа. Гвардейцы заставляли нас идти на смерть. Когда глава гильдии, неблагородная госпожа Ивва, сказала госпоже командующей гвардейцев, что она не поведет нас на верную гибель, та застрелила ее и велела нам атаковать и умереть, но уничтожить вас любой ценой. Мы любили Ивву, мы не хотели умирать...и поэтому мы убили оставшихся гвардейцев. Теперь гильдия Тритт просит мира.

Глава 10. При всем богатстве выбора, альтернативы нет.

 – Пойдем, покажу тебе кое-что, – сказала Илье Элитьен на следующий день. Илья неохотно поднялся с кушетки на первом этаже башни и молча взял винтовку. Перемирие перемирием, но, как говорится, «никто не застрахован от случайностей» . Полного взаимопонимания между гильдейцами и Высокими как и ожидалось не возникло. Во многом, по мнению Ильи, из-за упертой позиции Элитьен, которая встала в непробиваемую позу Высокой Госпожи и даже не пыталась вести нормальный разговор с какими-то недостойными рабами.

 – Далеко идти? – Спросил офицер. – Я только прилег. – Последствия контузии еще сказывались, поэтому Илья без нужды таскаться по космодрому не хотел – его одолевала постоянная сонливость и вообще хотелось покоя.

 – Пойдем, не развалишься, – дождаться от Элитьен сочувствия было как обычно нереально.

Они прошли вдоль башни, миновали здание, в котором разбил свой штаб Ярцев и направились к площади, посередине которой находилась высокая решетчатая конструкция, замеченная Ильей еще в первый день боя. Сейчас она стояла на нейтральной территории, но ближе к позициям землян. Подойдя к самой ажурной конструкции, в виде пяти высоких решетчатых наклонных столбов, опутанных чем-то вроде стального троса и смыкавшихся высоко вверху, офицер увидел невысокий, в человеческий рост купол рядом с ним. Дверь была открыта, а внутри купола на посту стояла одна из дружинниц, охранявшая уходившую куда-то вниз широкую винтовую лестницу. Она отсалютовала Элитьен и молча подвинулась, пропуская их к ступенькам.

Спускались, по ощущениям Ильи, довольно долго. Затем была овальная металлическая дверь, за которой последовал немаленьких размеров тамбур, потом еще одна дверь, похожая на люк в подводной лодке, а затем – затем у Ильи перехватило дух от увиденного.

В просторном подземном ангаре стоял альваланский космический корабль. Толстое, вытянутое металлическое яйцо, со срезанным плоским основанием, контурами двигателей внизу, какими-то наростами, антеннами, выступами по всему корпусу. Высотой с шестнадцатиэтажный дом и диаметром основания метров в тридцать звездолет смотрелся внушительно. Варяг, конечно, побольше будет, но и это тоже весьма и весьма... Илья даже не нашелся сразу что сказать.

 – Вот это да! – наконец произнес офицер. – Элитьен, а Ярцев об этом знает?

 – Знает. Но только он сам и несколько человек из его отряда, которые спускались вниз. И, кстати, полковник просил меня ни тебе, ни другим землянам о звездолете пока не говорить.

 – А почему тогда ты...

 – Потому что ваш Ярцев мне не командир. Я Высокая Госпожа и сама решаю, что и кому говорю. И еще – полковник для меня пока просто временный союзник. Я ему не доверяю. А вот тебе почему-то верю. Если мне будет нужно услышать совет или мнение землянина я спрошу его у тебя, а не у него или кого-то другого. Поэтому я хочу, чтобы ты был в курсе всего, что происходит. Ясно?

 – Да Элитьен. Слушай, а мы можем сейчас взлететь, если понадобиться?

 – Нет, конечно. Космодром обесточен, стартовой команды нет, обученного экипажа для корабля нет, я вообще не знаю в каком он состоянии и как им управлять. Разве на Земле любой человек сможет вот так сесть в звездолет и взлететь в космос?

 – Извини, глупый вопрос.

 – Это точно. Хороший из тебя советник, Илья, ничего не скажешь. Повезло мне. – ответила Элитьен и неожиданно широко улыбнулась. – Пойдем наверх.

Согласно условиям перемирия с гильдией Тритт, раненых отправили в замок еще вчера. Гильдейцы даже предоставили специальные машины для их транспортировки. А сегодня утром космодром предстояло покинуть и остальным бойцам за исключением небольшого сводного отряда из двух десятков человек и альваланских дружинниц, остававшихся для охраны объекта.

С переговорами вообще вышла смешная штука. Гильдейцы были слабы и готовы почти на любые условия чтобы заключить мир – ситуация для них сложилась просто аховая. Уничтожив своими руками последних «черномундирников» , они фактически объявили войну теперь уже и Революционному Совету Альвалы. Правда, на обширной территории гильдии Тритт еще оставалось несколько десятков «комиссаров» , которые возглавляли «революционные суды» , а так же руководили и направляли на местах. За время, прошедшее с начала восстания, они уже успели наворотить в Гильдии такого, что когда пришла весть об убийстве главы гильдии участь их была печальна: арестовали только двоих, остальных перебили прямо на месте. После этого отыграть ситуацию назад представлялось уже невозможным. Обезглавленная гильдия Тритт встала перед двумя проблемами: продолжающаяся война с Высокими и фактическое объявление войны революционному совету. К чести старейшин гильдии, договориться они смогли в считанные часы, избрав нового временного руководителя – личного секретаря Иввы, по имени Ваулф. Так уж карта легла – он был достаточно авторитетен, находился на месте событий и согласился с условием старейшин, о том, что ему вместе с должностью предстояло лично улаживать вопрос с Высокими. Ваулф честно попытался это сделать.