Династия Ямато - [3]

Император чувствовал себя иначе, чем в сентябре 1941 г., за три месяца до японской атаки США в Перл-Харборе. Тогда он пришел в ярость, ведь ему впервые доложили о планах Верховной ставки по внезапному нападению на базу ВМС США на Гавайях и молниеносному захвату Юго-Восточной Азии. Хирохито спросил командующего Генштабом генерала Сугияму о сроках военной кампании. Со слов осторожного генерала следовало: Юго-Восточная Азия будет покорена за три месяца (в действительности японской армии потребовалось на одну неделю больше указанного Сугиямой крайнего срока). Четкого ответа по поводу войны с США от своего командующего Хирохито так и не получил. Придя в крайнее раздражение, император напомнил об обещании Сугиямы в 1937 г., в начале китайской кампании, закончить военную фазу операции максимум за месяц, однако она продолжается уже четыре года и конца ей не видно и осенью 1941 г. Генерал, оправдываясь, заявил, что Китай — огромная по своей территории страна. Такой ответ усилил гнев Хирохито: «По-вашему, китайский тыл невероятно глубок. Значит, следуя Вашей логике, размеры Тихоокеанского региона еще более невероятны для окончательной победы?» Ответа от Сугиямы не последовало. Хирохито удалось успокоить лишь благодаря неоднократным заверениям, что дипломатическое решение окончания войны с США будет главным приоритетом Генштаба после убедительных успехов Японии уже на начальной стадии войны. Однако генералы слукавили, так как императорские сухопутные силы и военный флот решительно настроили на войну до победного конца. По крайней мере они не собирались вести серьезные переговоры с Америкой, имея все козыри на руках. Если США в последний момент пойдут на серьезнейшие уступки, включая отмену эмбарго на поставку нефти на острова, Япония будет готова к иному сценарию развития событий. Однако все прекрасно понимали, как ничтожно мала вероятность развития событий в этом направлении. До атаки на Перл-Харбор МИД Японии подготовил официальный текст сообщения об объявлении войны США. «Из-за крайне неудачного стечения обстоятельств, не позволивших вовремя осуществить официальный перевод объявления войны на английский язык…» документ доставили в Вашингтон лишь после завершения первой фазы японской атаки на Перл-Харбор.

Настроение в четырех машинах было мрачное. Токио — в развалинах. Здание Морского министерства полностью разрушено американской авиацией. Повсюду воронки от авиабомб и покореженные автомашины. На Тихоокеанском театре военных действий японская армия потеряла полтора миллиона человек. Кроме того, убито и ранено около восьми миллионов гражданского населения. Разрушено два с половиной миллиона зданий. Только за один авиарейд американские бомбардировщики «Б-29» сбросили на Токио 1700 тонн зажигательных бомб, убив 100 тысяч человек и разрушив 125 тысяч зданий. Несмотря на формальное завершение войны, 10 миллионам японцев угрожала голодная смерть. Население Токио сократилось с 6,75 миллиона до трех миллионов, многие токийцы влачили жалкое существование в утлых лачугах среди городских руин. Осака и другие города были забиты ранеными, на улицах — бездомные дети-сироты, бродяги, безутешные вдовы. В Токио круглосуточно работали крематории, к ним постоянно подъезжали все новые и новые грузовики, груженные штабелями трупов. По ночам бездомные искали приюта на станциях метро. В парке Уэно каждую ночь во сне замерзали лишившиеся крова люди. Население косил голод, заболеваемость туберкулезом приобрела характер эпидемии.

Кортеж императора двигался к американскому посольству без сопровождения машин военной полиции, движение на улицах не перекрывали. Макартур намеренно отказал кортежу Хирохито в сопровождении, максимально уязвив достоинство императора. Когда на перекрестке Тораномон зажегся красный сигнал светофора, «роллс-ройс» императора вынужден был остановиться и ждать, находясь в общем потоке автомашин. Такого на улицах Токио не происходило никогда!

Макартур находился в Японии всего месяц. В конце августа (через две недели после объявления о полной капитуляции Японии) Макартур покинул свою резиденцию на Филиппинах и прибыл на уже бывшую базу японских ВВС Ацуги. К тому времени в Токио находилось около шести тысяч американских военных, бравших под свой контроль город, где на тот момент находилась вооруженная японская группировка численностью два миллиона человек. Хирохито пришлось сделать специальное обращение по радио с приказом сложить оружие, однако выполнение приказа не гарантировало полной безопасности Макартура. Ему приходилось блефовать. Кому, как не Макартуру, было не знать о крайней взрывоопасности зыбкого мира!

С самых первых недель пребывания генерала на японской земле на него оказывалось сильнейшее давление из Вашингтона, настаивавшего на скорейшей неформальной встрече Макартура с императором и разрешении некоторых «деликатных проблем». Макартур выжидал. Консерваторы в Вашингтоне, включая бывшего президента Герберта Гувера, считали крайне необходимым установление негласного сотрудничества с императорской семьей и влиятельными японскими финансистами для защиты американских интересов в Восточной Азии. Вместе с тем такое сотрудничество не должно было быть истолковано американской общественностью как уступка Хирохито, чей имидж на Западе мало чем отличался от имиджа генерала Тодзё Хидэки (занимавшего в годы войны с США пост премьер-министра Японии). Тодзё и Хирохито в глазах западной общественности являлись главными виновниками и поджигателями войны. В западной прессе имя Хирохито муссировалось в контексте обвинения и суда над военными преступниками, фигурируя во главе либо в самом начале списков главных военных преступников. Через посредников Макартур информировал Хирохито о возможности их личной встречи, если инициатива будет исходить от Хирохито. С американской стороны тайная связь осуществлялась через военного секретаря Макартура, бывшего начальника службы ведения психологической войны бригадного генерала Боннэра Феллерса, имевшего в Японии «своих людей».