Династия Романовых - [38]

Последняя любовь Петра I

Известно, что Екатерина довольно снисходительно относилась к мимолетным связям мужа. И даже длительный роман Петра с Анной Монс не поколебал в ней уверенности в прочности своего положения как супруги, советчицы и помощницы императора. Тем не менее она зорко следила за тем, чтобы никто из соперниц не вздумал сместить ее. Задача не из легких, поскольку, даже старея, Петр завел целый штат метрессок – около 400 человек, и порою некоторыми из них увлекался всерьез. Но лишь одно из этих увлечений вызвало у императрицы серьезные опасения. И не без оснований. Речь идет о 20-летней молдавской княжне Марии Кантемир, которую многие исследователи жизни и деятельности Петра называют его последней любовью.

С отцом Марии, молдавским господарем Дмитрием Кантемиром, императора связывала долгая человеческая и боевая дружба. Рискуя своей головой, Кантемир поддержал Петра и стал его союзником в неудачной турецкой кампании. Впервые маленькая Мария познакомилась с императором во время Прутского похода, когда сам Петр чуть не попал в плен, а ее отец лишился всех своих владений. Вместе с русской армией Дмитрий Кантемир с семьей прибыл в Россию, где получил княжеское достоинство, значительную пенсию и обширные имения в Харьковской губернии. Вскоре овдовевший князь женился на юной знатной красавице Настасье Трубецкой, и все семейство Кантемир закружилось в вихре светской жизни. Одна лишь высокообразованная, не по годам серьезная Мария, которая интересовалась науками, знала несколько языков, поддерживала тесные связи с австрийскими, прусскими и французскими дипломатами, поначалу всячески пыталась избегать этих пустых и утомительных увеселений. Но вскоре ее отсутствие на балах вызвало у Петра недовольство. А когда он в 1721 году сделал ее одной из своих метрессок, девушке пришлось в обязательном порядке участвовать в торжественных ассамблеях и маскарадах.

Теперь уже трудно сказать, кто первым поспособствовал сближению Петра с Марией. Существует свидетельство, что к этому делу приложил свою руку старый товарищ Дмитрия Кантемира, хитрый интриган Толстой. Да и сам отец Марии не только не препятствовал, а и всячески поощрял сближение российского императора со своей дочерью. Он в тайне мечтал породниться с ним и с его помощью освободить Молдавию от османского ига. Что же касается самого Петра, то тот по-прежнему думал о сыне, который бы стал преемником его дела, и возникшее в нем чувство к молодой девушке вселяло в него надежду на возможность появления наследника. Может быть, поэтому одно время Петр держал Марию на одной ноге с царицей Екатериной: обе появлялись с ним на смотрах и ассамблеях, сидели рядом с ним за одним столом. В 1722 году Петр отправился в далекий Персидский поход, в котором кроме супруги Екатерины его сопровождало и семейство Кантемир, в том числе беременная от него Мария. Путь русской армии из Москвы через Нижний Новгород, Казань и Астрахань обещал быть долгим и тяжелым, но, несмотря на все тяготы походной жизни, княжна предпочла быть рядом с отцом своего будущего ребенка.

Можно только догадываться, сколько плелось интриг и ходило сплетен вокруг потенциальной матери наследника Петра. Но главная интрига, несомненно, исходила от императрицы. Ведь беременность Марии конечно же представляла для нее реальную угрозу. А вдруг у нее родится мальчик, сын императора? Зная характер супруга, Екатерина не исключала такого варианта, что Петр может избавиться от нее так же, как и от первой жены. Вот что писал в связи с этим в депеше от 8 июня 1722 года французский посол в России Капредон: «В случае рождения сына у княгини царица опасается развода с нею и брака с любовницей, по наущению князя Валахского». И чтобы не допустить этого, Екатерина начала действовать быстро и решительно.

Драматическая развязка этой истории произошла в Астрахани, где Мария Кантемир вынуждена была остаться с мачехой и младшим братом Антиохом. Если верить некоторым источникам, друзья императрицы, которая к этому времени уже была вполне самостоятельной фигурой на российской политической сцене, нашли способ избавиться от опасности. У Марии, которая достаточно хорошо переносила беременность, внезапно случились крайне тяжелые преждевременные роды. В результате их родившийся ребенок погиб, а жизнь самой княжны долгое время находилась под вопросом. По свидетельству же Валишевского и Шерера, никакого ребенка не было: «…по возвращении из кампании Петр застал любовницу в постели, в опасном положении после выкидыша».

Правдивее всего выглядит следующая версия: роды у Марии все же произошли, но оказались неудачными, и новорожденный мальчик вскоре умер. Вот как описывает эти события Майков: «Пока происходила эта экспедиция (Персидский поход Петра. – Прим. авт.), в Астрахани, на государевом рыбном дворе, где было отведено помещение для Кантемирова семейства, совершилось издалека подготовленное темное дело. Княжна Мария преждевременно разрешилась недоношенным младенцем. Есть известие, что эти роды были искусственно ускорены мерами, которые принял Поликала, врач семьи Кантемиров, состоявший также при Царицыном дворе, – руководил же действиями Поликалы не кто иной, как приятель князя Дмитрия П. А. Толстой. Ему не впервой было играть двойственную роль: сближая княжну с Петром, он в то же время хотел быть угодным Екатерине; несчастная княжна оказалась его жертвой, хрупкой игрушкой в его жестких руках. Теперь супруга Петра могла быть покойна; опасность, которой она боялась, была устранена». Одним из подтверждений участия в интриге с юной Кантемир Петра Толстого является то, что в 1724 году, после коронации Екатерины, он был возведен ею в графское достоинство.