Династия Романовых - [19]

Несмотря на все старания дипломатов, по словам Ф. Гримберг, «при первых Романовых Россия была изолирована от Европы, кажется, как никогда прежде». Европейские государства словно опустили перед нею некую таинственную «завесу». И дело здесь не только в «династической молодости» первых Романовых. Как считает Фаина Ионтелеевна, немалую роль в установлении этой «завесы» сыграл благожелательный, хотя и во многом идеализированный «шлейф» памяти, оставшийся у европейцев от кратковременного правления в России самозванца Лжедмитрия I. Они представляли его «не только царем “по праву”, но и своеобразным “народным царем”, прошедшим жизненную школу нищеты и преследований, не стыдящимся занятий ремеслом и готовым проводить в системе правления преобразования, облегчающие жизнь беднейших слоев населения». И Романовым, имея на международной арене такого «соперника», как мнение о Лжедмитрии, показываться в Европе было нелегко. Поэтому первые представители династии, создавая свою, романовскую концепцию российской истории, «потратили немало сил на доказательства “незаконности” Лжедмитрия I и его супруги в качестве претендентов на престол». Главная ставка здесь была сделана на «национальную доктрину», обвинявшую самозванца в том, что он привел в Россию «иноземных захватчиков».

Чтобы изменить к себе отношение Европы, а заодно и упрочить свою династию, Михаил Федорович в начале 1640-х годов пытается восстановить традицию династических браков, с помощью которой можно было достичь взаимовыгодных и дипломатических союзов. Притязания у него весьма скромные: он хочет выдать свою старшую дочь Ирину за побочного сына датского короля Христиана IV графа Вольдемара (Вальдемара). Переговоры по этому поводу велись долгие и напряженные. Ведь король потребовал для своего сына «чести», как для законного. Сватовство началось в 1641 году, но только в 1644-м Вольдемар прибыл в качестве жениха в Москву. Предварительно было уговорено, что его не будут принуждать к переходу в православие, но Михаил прежде всего поднял вопрос о вере. Вольдемар категорически не соглашался на это и попросил отпустить его домой. Но фактически в течение года его всячески удерживали в Москве. За это время граф неоднократно пытался бежать с помощью местных жителей. Все эти попытки, за которыми вполне могла тянуться роковая нить заговоров, были пресечены, обвиненных в них сообщников допросили и пытали. Среди них оказались входившие в состав посольства в Данию окольничий Степан Престев и дьяк Григорий Патрикеев, а также князь Семен Шаховский и даже брат царицы Семен Лукьянович Стрешнев. А сразу же после восшествия на престол Алексея Михайловича, сына и единственного наследника первого Романова, расследуется так называемое «дело Хованского», якобы также причастного к сговору с датским графом. Юный царь не только не удерживает заморского жениха, а напротив – торопит его с отъездом. Причину такого решения Ф. И. Гримберг толкует так: «Согласие на крещение православное и брак Вольдемара с Ириной вовсе не угодны ее юному брату-царю. Ведь став супругом царевны, Вольдемар вполне может заявить права на престол. И Алексей Михайлович, и ближайший его советник боярин Морозов, конечно, не сомневаются в том, что в России найдутся желающие поддерживать нового претендента “со стороны”…»

Алексею Михайловичу еще долго придется бороться за сохранение за Романовыми престола, но меры для этого он изберет иные, нежели его отец.

Бурная жизнь Алексея Тишайшего

Правление второго царя из династии Романовых началось 28 сентября 1645 года и продлилось 31 год. По иронии судьбы на осиротевшего в одночасье наследника, так же как в свое время и на его отца, корону возложили в 16 лет. По мнению Ф. И. Гримберг, его царствование началось неблагополучно: «Положение Романовых будто и укреплялось, и в то же время оставалось в достаточной степени шатким, непрочным…»

И действительно, по сохранившимся сведениям можно сделать вывод о том, что в течение почти 20 лет после восшествия молодого царя на престол на Руси наблюдались «непорядки»: то бывшие боярские республики на севере страны выступали за восстановление своих прав, то вплоть до 1659 года приходилось вести войны за овладение прежним русским югом. Справиться со всеми этими проблемами Алексею Михайловичу долгое время помогал его воспитатель и родственник Борис Иванович Морозов. По сути, именно в руках этого боярина находились все нити управления страной, в то время как молодой государь или предавался «царским потехам», любимой из которых была охота, или ездил на богомолье по монастырям. Морозова вполне устраивало место всесильного правителя при слабом, постоянно нуждающемся в нем царе. Он старался расставить на ключевых постах в государстве как можно больше близких ему людей, а других родственников Алексея отправить воеводами куда-нибудь подальше от Москвы.

Но главной заботой Морозова было устройство царской женитьбы, после которой он мог бы стать царским свояком. Однако его замысел чуть не сорвался: на смотринах Алексею понравилась дворянская дочь Евфимия Всеволожская. Девушку взяли в палаты к сестрам царя и начали готовить к венчанию. Но… Ф. Гримберг реконструировала дальнейшие события так: «Далее все шло, как по плану: невеста скоропостижно упала в обморок или впала в некий припадок, который был трактован как падучая болезнь