Династия - [72]

— Именно сочетание этих качеств, потому что добродетель и счастье неразделимы, — сказала Элеонора. — Когда я чувствовала себя на грани отчаяния и несчастья, это было только потому, что я все делала неправильно. Габи говорила правду, — добавила она.

— Моя дорогая, но я не помню, чтобы вы хоть когда-то поступили неправильно! — воскликнул Роберт.

— Вы обо мне слишком высокого мнения, — возразила Элеонора. — У меня много недостатков, как и у любого другого. Может, даже больше, чем у любого другого. Уж точно больше, чем у Маргаритки нашего Эдуарда. — Она сделала паузу. — Солнце, посмотрите! Сегодняшний день обещает быть чудесным. Как я люблю май, это мой любимый месяц — зеленый, мирный и полный жизненной силы. Я чувствую, как будто мне суждено жить вечно.

Роберт посмотрел на нее, увидел ее сияющий взгляд, остановившийся на золотой кромке солнца, висевшего над верхушками деревьев. Густой румянец заливал нежную и гладкую кожу ее щек, губы приоткрылись от удовольствия. Прядь ее роскошных темных волос, почти не тронутых сединой, выбилась из-под вуали.

Элеоноре исполнилось сорок, но ее красота осталась при ней. Для него она была подобна какому-то таинственному магическому существу. Колдуньи и феи, говорят, часто принимали обличье зайцев. Наверное, белый заяц был белой колдуньей, которая никогда не состарится.

Даже мирно прогуливаясь и ведя неспешную беседу, Элеонора оказывалась на шаг впереди своего мужа, подавляя его своей энергией. Ее следующее высказывание показало, что мыслями она уже далека от романтической темы:

— Им достанется в наследство огромное поместье. Оно будет еще большим, если мы сейчас начнем вкладывать капиталы в ткань, вместо шерсти. Только подумайте, Роберт…

— Нет, — твердо ответил он, — я не хочу сейчас забивать себе этим голову. Я не знаю, захочу ли я вообще обдумывать эту идею, но одно мне известно наверняка: сейчас я не хочу об этом даже думать. Давайте просто прогуляемся. Успокойтесь, моя дорогая. Именно сегодня не стоит начинать спор на эту тему.

Элеонора с удивлением уставилась на него, не думая, что ее слова вызовут такую энергичную отповедь. Затем она пожала плечами и улыбнулась, сжав его руку.

— Очень хорошо, — сказала она примирительно. Но через мгновение ее активность одержала верх и она все же добавила: — У меня еще много времени, чтобы повлиять на ваше решение.

«Неисправимая, — подумал он. — Но я очень люблю ее».

Глава одиннадцатая

Роберт прибыл в Морланд-Плэйс как раз до наступления сумерек. Он и его помощники Рейнольд и Клемент ездили осматривать поместье господина Шоу.

— Там многое можно улучшить, — сообщил Роберт Элеоноре в ответ на ее вопросы. — Мое мнение таково, что для господина Шоу этот груз просто непосилен. Его помощник — вор. Завтра я отсылаю к нему Клемента, который примет на себя обязанности ведения хозяйства, пока мы не подыщем кого-нибудь подходящего.

Элеонора кивала в знак одобрения и согласия.

— Я думаю, вы абсолютно правы, когда говорите, что ему не вытянуть этот воз дел самому. Он, как никто, нуждается в сыне, который заменил бы его и поддержал. Вот почему, как я полагаю, он не хотел расставаться со своей Сесилией. Она была для него настоящим утешением.

— Кажется странным, как иногда складываются обстоятельства, — размышлял вслух Роберт. — Он мог бы снова жениться, после того как овдовел. Он мог сделать это и иметь сейчас десять сыновей. Однако он почему-то не смог расстаться с образом своей любимой супруги и впустить в сердце кого-то еще.

— Если бы он женился еще раз, то выполнил бы свои обязательства как мужчина, — раздраженно бросила Элеонора. — Он просто думал больше о себе, чем о своих обязанностях.

— Для нас все сложилось удачно именно потому, что он сделал так, а не иначе, — мягко заметил Роберт. — Будь у него сыновья, Сесилия не стала бы наследницей поместья. Я полагаю, мы поступили бы мудро, если бы отослали нашего Гарри вместе с Клементом помочь мистеру Шоу в управлении поместьем. Это разрядит обстановку и станет прекрасной школой для нашего парня. Клемент всегда будет рядом, чтобы подстраховать его на случай неудачи.

— Прекрасная мысль, Роберт, — Элеонора повернулась к мужу, чтобы в знак одобрения поцеловать его в лоб. Когда же ее губы коснулись лба Роберта, она нахмурилась и резко выпрямилась. — Вы весь горите, — сказала она. — У вас лихорадка? Вы не больны, Роберт? У вас очень уставший вид.

— Да, я чувствую себя уставшим, — с неохотой признался Роберт. — Голова просто раскалывается. Может, я слишком много времени провел в седле.

Но Элеонора лишь покачала головой, вновь положила руку на его лоб.

— Я думаю, нам стоит отменить сегодня прогулку. Вам лучше немедленно лечь в постель и отдохнуть. У вас сильный жар.

Роберт перехватил ее руку и задержал в объятиях.

— Так значительно лучше, — сказал он, с улыбкой подняв на нее взгляд. — Ваша рука такая приятная и холодная на ощупь. Я думаю, что одним своим прикосновением вы можете излечить мою головную боль.

— Тем не менее, я настаиваю на том, чтобы вы отправлялись в постель, а я сделаю специальный лечебный напиток и принесу его вам.

У Роберта вытянулось лицо.