Династия филантропов. Мозес и Уолтер Анненберг - [12]

«Я обожаю свои картины. Это – моя семья, они – мои дети», – говорил Анненберг. Коллекция разрасталась, к 1989 году она насчитывала 53 безукоризненно подобранных работы. Ведущие искусствоведы оценивали коллекцию как «одну из наиболее значительных частных коллекций произведений импрессионистов и постимпрессионистов».

Супруги Анненберг, отдав собирательству огромное количество времени, усилий и средств, сознавали, что, если коллекцию оставить навсегда в их роскошном имении Sunnyland, то вряд ли когда-нибудь она будет представлена широкой публике. Поэтому со временем возник вопрос – как распорядиться этим достоянием? Супруги решили передать коллекцию одному из ведущих художественных музеев Америки. «Я не собираюсь продавать свои картины – детей не продают», – твердо заявил Уолтер Анненберг. Ли во всем поддерживала супруга. Они считали, что частные коллекции произведений искусства, которые держат взаперти, всего лишь служат амбициям владельца.

В течение нескольких лет Уолтер Анненберг сражался за то, чтобы открыть широкой публике экспозицию знаменитой Barnes Foundation. «Пора дать людям возможность любоваться сокровищами мирового искусства», – говорил он.

Анненберг осуждал тех коллекционеров, которые держали взаперти прекрасные работы, любуясь ими в одиночку или в узком кругу приближенных. Одним из таких собирателей, по мнению Анненберга, был Арманд Хаммер. Его методы приобретения живописи и художественных раритетов Уолтер считал нечестивыми.

Он откровенно говорил, что Хаммер – «настоящий мошенник». К сожалению, в своей оценке он не был одинок – многие люди, знавшие Хаммера, разделяли эту точку зрения.

В 1987 году два крупнейших японских синдиката предложили Анненбергу приобрести его коллекцию картин. Сумма по тем временам была неслыханно высокой – два миллиарда долларов. Однако Анненберг отказался от продажи: «Они думают, что я просто выжидаю, тяну время для того, чтобы увеличить цену коллекции. Но я сказал: я благодарен за высокую оценку моей коллекции, но вы предлагаете мне продать членов моей семьи. Они не могли поверить в искренность моих слов».

После долгих раздумий супруги приняли очень важное решение передать всю коллекцию одному из крупнейших музеев Америки. Среди кандидатов были: Филадельфийский Музей искусств, Национальная галерея в Вашингтоне, Метрополитен Музей искусств в Нью-Йорке и, учитывая любовь Анненбергов к Калифорнии, еще одним претендентом на получение коллекции был Музей искусств в Лос-Анджелесе.

Между музеями началось соперничество. Принять решение было делом нелегким. «Наше желание непреклонно: коллекция должна оставаться в ее первозданном виде», – говорил Уолтер Анненберг во время встреч с представителями музеев. Леонора поддерживала супруга в его решении передать картины крупнейшему музею Америки – Metropolitan Museum of Art in New York.

Поистине историческим можно назвать день 11 марта 1991 года, когда Уолтер Анненберг сделал заявление для прессы, сказав, что он передает свою коллекцию стоимостью в один миллиард долларов в дар нью-йоркскому Metropolitan Museum of Art.

Это был самый большой дар, когда-либо передаваемый музею от частных коллекционеров. Так он встретил 83-й год своей жизни. Однако в лавровых венках, коими его увенчали, встречались и ядовитые шипы, которые больно ранили.

Многие музеи, а среди них были и вашингтонская National Gallery и Philadelphia Museum of Art, упрекали Анненберга в том, что он не передал им свою ценнейшую коллекцию.

Однако со временем страсти улеглись – Уолтер пополнил экспозиции этих музеев, передав на хранение несколько великолепных полотен.

Власти Нью-Йорка по достоинству оценили бесценный дар четы Анненберг, а Metropoliten Museum of Art сделал полную реконструкцию помещения с целью размещения полученной коллекции.

В 1993 году экспозиция была открыта для посетителей, и миллионы людей смогли насладиться созерцанием работ, ранее принадлежавших узкому кругу коллекционеров.

УДАРЫ СУДЬБЫ

Несмотря на кажущуюся легкость, с которой Уолтер Анненберг преодолевал многочисленные житейские трудности, он не был баловнем судьбы. Нет, это отнюдь не сентенция из серии «богатые тоже плачут» – Уолтеру довелось хлебнуть немало горя, бороться с недоброжелателями и завистниками.

В его личной жизни, куда он допускал лишь самых близких людей, тоже было отнюдь не все спокойно. Самой большой болью были его дети – Роджер и Уоллис. Уолтер мечтал о наследнике, сыне, которому он передаст свой огромный опыт и состояние. Но, увы, Роджер совершенно не интересовался бизнесом – он рос болезненным молодым человеком. Врожденный дефект – «заячья губа» – повлиял на его психику. Он замкнулся в себе, у него не было друзей, он с трудом находил общий язык со сверстниками, чувствуя свою «нестандартность».

Учась в элитном Гарварде, Роджер был в числе самых неуспевающих студентов. У него была единственная страсть – музыка. Он был, буквально, одержим ею, был неплохим пианистом, играя по шесть часов в день на рояле. Роджер в течение нескольких лет был под наблюдением психоаналитика. В этом была настоятельная необходимость – несколько раз он предпринимал попытки суицида.