Динамика повешения - [4]

— Это всего лишь наблюдательность, — выдавил улыбку профессор, — позволяющая отличить правду от лжи.

— Но кто убил его и почему? — настаивал я.

— Я подозреваю, Реджинальд, что в своей аптеке вы обнаружите недостачу наркотических средств, — с непоколебимой уверенностью заявил Мориарти. — Могу предположить, что Артура принуждали красть наркотики. Возможно, он угрожал обратиться в полицию, и тогда вымогатели избавились от него, прибегнув к передозировке gelseminum, — у Артура набралась смертельная доза. А чтобы скрыть преступление, молодого человека повесили в колокольне, имитируя самоубийство.

— Как? — побледнел Реджинальд. — Артура втянули в преступный мир?

— Выводы могут быть и ошибочными, — согласился Мориарти. — Давайте проверим вашу аптеку.

Они уехали, а я остался, чтобы прочитать молитву за упокой души молодого человека.

Умозаключения Мориарти казались вполне правдоподобными, но я не хотел им верить. Дополнительный осмотр позволил обнаружить два любопытных факта. Во-первых, отсутствовал футляр со скрипкой. А во-вторых, книга на столе оказалась «Алисой в Зазеркалье», а вовсе не «Алисой в Стране чудес». Как украшать обложки обеих этих книг, мы решали с издателем сообща. На форзаце я обнаружил подделку своего автографа. В написание моего имени вкралась орфографическая ошибка: Вместо «Ч. Л. Доджсон (псевдоним Льюис Кэрролл)» значилось «Ч. Л. Доджсон (псевдоним Льюис Кэрлул)».

Зачем Артуру потребовалось подделывать мою подпись, да еще и с ошибкой? Поразмыслив, я пришел к выводу, что молодой человек оставил подсказку, понятную только для меня. Ведь никто, кроме нас двоих, не знал, что я подписал ему не «Зазеркалье», а «Страну чудес».

Реджинальд проверил запас медикаментов и обнаружил, что наркотические вещества в самом деле пропали. Впоследствии коронер подтвердил, что Артур умер от передозировки gelseminum, и полиция начала поиск убийц. Мориарти вернулся в свой колледж, а я задержался в Астоне, желая разобраться с поддельным автографом. После осторожных расспросов я разыскал герра Глайвица, который пригласил меня в гости.

— Мистер Дойл был так добр к нам, упокой, Господи, его душу, — сказал немец. — Однажды, когда я не смог заплатить за лечение, он вручил мне свои часы и велел их продать. Я хотел вернуть их, но он наотрез отказался. А несколько дней назад он подарил моему первенцу скрипку и взял с мальчика обещание научиться играть.

По моей просьбе он принес инструмент.

Мне не удалось обнаружить в футляре тайников, но через отверстие в деке я разглядел листок бумаги. Увы, для того чтобы извлечь записку невредимой, мне пришлось расстроить скрипку. Оказалось, что это вырванная страница из блокнота, исписанная рукой Мориарти, зашифрованная его личным кодом. Кто знает, не явилась ли она причиной смерти Артура. Так впервые я заподозрил Мориарти в хладнокровном убийстве молодого врача.

Уверенность, что Артур Дойл выиграл пари и разгадал ключ профессора, воспользовавшись лишь наблюдениями, укрепилась.

В молодости Мориарти отличался непомерной гордыней и мог пойти на любое преступление, только чтобы защитить свои тайны. Таким образом, он организовал убийство Артура, обеспечив себя абсолютным алиби, — в это время он был в Лондоне со мной. Есть ли лучший способ сбить полицию со следа?

Попросив герра Глайвица никому не говорить о моем визите, я вернулся в Оксфорд. Работал как одержимый, чтобы взломать шифр, но безуспешно. Наконец я решил навестить Мориарти, понаблюдать за ним, как Артур: изучая внешность, попытаться разгадать душу.

Как предлог для поездки я использовал рукопись моей новой книги — второго тома «Математических курьезов». Вскоре мы уже обсуждали проблемы математики за чаем в его берлоге.

Дом Мориарти заполняли самые разнообразные книги — изобразительное искусство, алгебра, музыка, астрономия. Любой из этих текстов мог бы стать ключом Вегенера. Потребовались бы месяцы, чтобы проверить, не подходят ли в качестве ключа первые страницы всех его книг!

Как и всегда, профессор оставался эталоном джентльменской сдержанности. Но едва я невзначай сказал, что хочу знать его мнение о высшей мере наказания, на лицо моего визави наползла усмешка.

— Смерть — вот единственная кара, — бросил он, а потом вернул беседу в русло живописи восемнадцатого столетия.

Этого хватило, чтобы убедить меня в его злодейской сущности.

И все же я не располагал прямыми доказательствами. Заявись я в полицию с нерасшифрованной страницей из записной книжки, смерть моя не заставит себя ждать. Я решил тайным образом поспособствовать падению Мориарти. Писал анонимные письма значительным лицам нашего университета, намекая на его темные делишки. Дурные слухи расползаются быстро: вскоре Мориарти оставил кафедру и перебрался в Лондон, где занялся репетиторством.

Полагая, что потеря профессорской должности послужит ему достойным уроком, я ошибся. После отставки он воздвиг вокруг себя защитную стену, став в высшей степени острожным. А я все ломал голову, как же мне вывести на чистую воду главу преступной шайки.

На этом преподобный Доджсон остановился, и я подлил ему чая.

— Но почему Артур не поделился ни с кем? Или не записал расшифрованное сообщение, которое сумел прочесть? — спросил я.