Динамическая психиатрия - [4]
Эта система взглядов кульминировала в обширной нозологической системе крепелиновской психиатрии, которая вплоть до сего дня столь капитально господствует в психиатрической терминологии, что немецкий язык считается родным языком психиатрии (Fish, 1962; Szasz, 1961).
Основа этой психиатрии — и в плане нашей темы это особенно важно — является история болезни, а не история больного. Болезнь в этой связи принимает прямо-таки мифологический характер. Она становится, как это подчеркивал Foucault (1954) в научно-теоретическом исследовании, «специфической сущностью, обнаруживаемой по симптомам, в которых она проявляется, но существовавшей раньше них и в известной мере независимой от них».
Абстрактность этого «предрассудка сущности» компенсируется за счет введения естественно-биологического постулата, поднимающего болезнь «до уровня ботанических видов» и исходящего из того, что «за многообразием симптомов предположительная нозологическая единица определяется постоянными признаками и разделенными на подгруппы подвидами».
Сам больной предстает на фоне этой нозологической единицы лишь как деперсонализированный носитель болезни, что мало отличается от того, что раньше он считался деперсонализированным носителем злого духа или просто асоциальности. Защита общества от этого носителя вновь становится доминирующим мотивом психиатрии. Возникает задача — защитить «народ» от болезни путем своевременной изоляции носителей болезни и воспрепятствования их размножению, т. е. распространению болезни.
Особую значимость приобретает поэтому диагноз, который служит своевременной идентификации болезни и ее носителя. Нозологическая система служит идентификации нозологической единицы с помощью диагноза, не дающего никаких опорных пунктов для терапии. Психиатрическое учреждение тем самым вновь становится просто местом содержания, интернирования пациентов, приговоренных диагнозом к этому в большинстве случаев пожизненно.
Крепелиновская психиатрия пронизана абсолютным терапевтическим нигилизмом. Крепелин, который — что интересно — был основателем фармакопсихиатрии и первым привлекал к своим исследованиям экспериментально-психологические методы, до конца жизни категорически отвергал психодинамические механизмы.
Психопатологический процесс для него недоступен пониманию по определению. Jaspers (1946) удачно заметил по этому поводу, что «отличный отчасти психологический анализ в его учебнике удавался ему как бы помимо его воли; он считал его предварительным заполнением пустот, пока все не сделают объективным эксперимент, микроскоп и пробирка». Такое понимание до сего дня сохранило существенные последствия для практики и самовосприятия психиатрии. Пинель в конце 18 в. освободил умалишенных из тюрем в качестве психически больных людей и снял с них цепи. Психиатрическое заведение он представлял и использовал его как инструмент терапии. Сто лет спустя, однако, больница вновь стала просто местом интернирования человеческого меньшинства, теперь медицински обозначенного как носителя заболевания.
Насколько спаяна крепелиновская психиатрия с больничной обстановкой, из которой вышла, становится ясно, когда мы изучаем функцию ее решающих позиций для практики психиатрии.
Объективация пациента в качестве просто носителя болезни, результирующая из этого догма о недоступности понимания его поведения, миф о неудержимо распространяющейся нозологической единице, которая, так сказать, разрушает своего носителя, и неизвестная соматическая этиология, которая отсылает целенаправленную терапию в область невозможного, — все эти позиции являются, с моей точки зрения, выражением его естественно-научной рационализирующей психологической защиты от жизненной действительности психически больного. Они по сути формулируют защитное значение, позволяющее врачу установить между собой и пациентом непреодолимую дистанцию. Они имеют для психиатра ту же функцию, которую выполняли стены и решетки, леса и болота, которыми общество отгораживалось от человеческого меньшинства психически больных. Они служат вычленению и изоляции психически больных — человеческого страдания, которое они олицетворяют. Иными словами: эти позиции означают научно рационализированный предрассудок. Как таковые они являются непосредственной составной частью того окаменелого общественного предрассудка, который психиатрические заведения олицетворяют по отношению к своим заключенным.
Совершенно отчетливым это становится в преобладании диагноза. Диагноз решает, кто должен находиться в больнице, и кто нет. Он приобретает власть, патогенная динамика которого постоянно подчеркивалась Menninger (1963), за счет того, что сам представляет стену, которая отделяет лишенного прав пациента от общества.
Психиатрические учреждения
Наш анализ парадигмы официальной психиатрии, определяющей до сего дня понимание себя многими психиатрами, ведет нас к действительности учреждений традиционной кустодиальной психиатрии.
Goffman (1961) подверг эти учреждения глубокому социологическому рассмотрению, которое мы воспроизводим ниже. Он описал больницы как «тоталитарные учреждения», служащие содержанию лиц, «относительно которых предполагается, что они не способны заботиться о самих себе и представляют — хотя и ненамеренную — угрозу для общества». Их тоталитарный характер проявляется в почти герметической изоляции от окружающего общества, или в ригидной регламентации ограниченного контакта с ним. Эта регламентация на границе с обществом соответствует регулированию почти всех проявлений жизни внутри тоталитарного учреждения.
Сверходаренными называют не только детей с высоким интеллектуальным или творческим потенциалом, но и крайне чувствительных и ранимых. В школе такие ребята порой мешают на уроках учителям и товарищам, задают слишком много вопросов, не могут приспособиться к общим правилам. Иногда им трудно справиться с простыми заданиями и даже писать под диктовку или учить наизусть стихи. Их одаренность не всегда лежит на поверхности: бывает, что она проявляет себя лишь косвенно. Книга Жанны Сио-Фашен рассказывает о том, как можно догадаться, что ребенок относится к сверходаренным, какие тесты помогут это определить и что делать дальше, а главное – как справиться с проблемами, которые подстерегают таких детей в школе и в семье. Эта книга пригодится родителям, которые подозревают, что их дети – сверходаренные, а также педагогам, психологам и всем, кто работает с детьми и подростками или просто хочет лучше их понимать.
Бывало ли так, что вам звонил человек и представлялся сотрудником банка? Или приходило письмо со ссылкой, по которой вы, к счастью, не перешли? Технологии, при помощи которых злоумышленники пытаются получить доступ к вашим паролям или данным, основаны на социальной инженерии — науке об изощренном и агрессивном манипулировании поведением людей. Она использует целый арсенал инструментов: давление на жалость, умение запудрить мозги или вывести из себя, проявить несвойственную жадность и поставить в неловкое положение, вызвать чувство вины или стыда и многое другое. Становясь жертвами обмана, мы не только подвергаемся риску сами, но и можем сильно подвести своих коллег и близких. Кристофер Хэднеги, всемирно известный специалист по социальной инженерии, научит вас распознавать манипуляции всех типов и противодействовать мошенникам всех мастей.
В своей новой книге замечательный американский психолог и бизнес-тренер Джен Ягер максимально полно исследует вопросы управления временем. Она проходит вместе с читателями «все круги» самоанализа, находя причины прокрастинации и рассеянности в тайнах человеческого характера, и показывает возможный путь исправления. Джен верит, что человек может и должен быть хозяином своего времени, своего дела и своей жизни, а потому — призывает освоить удивительные техники саморегуляции и планирования на ближайшее время и годы вперед.
Вчера случилась мистика. Потому что вчера, я зашёл на сайт «ФантЛаб», на который не захожу в принципе. И увидел, что умер некий писатель. Тот самый, который называл меня эпитетами. — «Довыступался на А. Ангелова…» — это первые слова человека на событие, знакомого с эпитетоманией покойника. Ловите мой личный некролог. (с) Автор.
Беспокойство – это ваш мозг, думающий наперед, чтобы предвидеть возможные угрозы. Тревожность – реакции вашего организма в ожидании этих будущих угроз. В умеренных дозах и то, и другое даже полезно. Но что, если вы слишком много беспокоитесь, отгораживаясь от реальности завесой собственных пугающих мыслей? Тревога опасна тем, что захватывает мысли, чувства и действия человека. Мысли мешают видеть окружающий мир таким, какой он есть. Чувства оказывают влияние на тело, что в долгосрочной перспективе приводит к различным заболеваниям.
Автор книги «Как быть счастливым в браке» — протоиерей Александр Никольский, настоятель строящегося в Москве храма Трёх Святителей в Раменках. В течение последних десяти лет батюшка руководит клубом «Православная семья». Он выступал на телеканале «Союз», на радио «Радонеж». С 2008 года несёт послушание духовного окормления заключённых при одном из тюремных храмов города Москвы. Отец десятерых детей. В этой книге автор затрагивает такие актуальные темы, как любовь и влюблённость, романтика в браке, ребёнок вне брака, особые дети в семье, приобщение детей к вере, трудности семейной жизни и пути их преодоления.